Люди из тайги, которые не знают, кто у нас президент и почти не говорят по-русски: приехал в гости и показываю, как живут
Это не иностранцы, не переселенцы и не какие-то изгои общества, которых выселили далеко в тайгу. Это обычные люди, молодая семья — родители с двумя детьми — которые родились и живут в глухой северной тайге.
Живут в своем собственном мире, очень далеком от привычной всем нам цивилизации, знать не знают, кто у нас сейчас руководит в стране, какой курс доллара, и что там вообще происходит в мире и стране.
Они не следят за ситуацией с короной и понятия не имеют о масочном режиме. Да что там, они по-русски говорят еле-еле. Так, чтобы можно было изъясниться. А между собой говорят на своём языке.
Добираться к ним не просто: мы ехали почти 6 часов на снегоходах от ближайшего посёлка (который одновременно является самым дальним в районе — краем цивилизации по местным меркам).
Паша и Оксана — лесные ханты, представители постепенно исчезающей коренной народности севера. Их родители были хантами, родители их родителей, и их дети тоже. Все их поколения жили в лесу, и он для них — весь их мир, из которого есть только несколько выходов в другой мир — наш, цивилизованный.
Они почти не ходят в наш мир, всю жизнь оставаясь в своём. Охотятся, ловят рыбу, собирают грибы, ягоды, травы. А в нашем мире обменивают добытое на деньги, нужную им утварь, топливо для лодки и генератора, кассеты с фильмами для видеомагнитофона (!)…
Когда мы приехали, хозяин вычерпывал из запруды в реке рыбу. Мы ехали по реке (дорог в тайге нет, остаются только реки), и остановили снегоходы в нескольких десятках метрах, чтобы понаблюдать за процессом «рыбалки».
Ханты знают много хитрых способов лова рыбы. Один из них на фото — во льду рубится на мелководье большая лунка и там строится вот такая запруда — что-то типа садка. На дно бросается что-то съедобное, и рыба устремляется на открытое пространство с хорошим доступом кислорода, где еще и кормят.. Отсюда ее остается только вычерпывать раз в день сачком.
Рыбы здесь много! Собрав ее в мешки и погрузив на сани снегохода, поехали уже все вместе к дому.
Супруга Сашки, Оксана, в это время как раз готовилась доставать из печи свежеиспеченный хлеб — его они пекут сами. О нашем приезде они не знали, поэтому можно сказать, что нам крупно повезло застать этот процесс.
Лесные ханты традиционно выпекают хлеб вот в таких уличных печах.
По вкусу он очень напоминает привычный нам хлеб. У него толстая хрустящая корочка, но немного сыроватая внутренность.
Хлеб пекут не каждый день. Этого запаса Сашке с Оксаной хватит на неделю.
Оксана — довольно молодая девушка. Но тяжелые жизненные условия в этих местах очень быстро внешне состаривают человека .
У Сашки с Оксаной есть двое маленьких детей — мальчик и девочка.
Девочка, как и положено, стеснительная и кокетливая, мальчик — любопытный….
Я выше говорил, что семья практически не говорит по-русски. Это не шутка и не обман, все обстоит именно так. Дело в том, что ханты традиционно говорят на своем, хантыйском, языке. Русский не учат, используя его лишь тогда, когда Сашка отправляется в поселок продать добычу и купить необходимые товары.
Несколько месяцев назад Сашка ушел в лес на охоту и попал в неприятность: провалился в толстом снегу и повредил ногу. Домой возвращаться было очень далеко, пришлось даже бросать добычу, т.к. тащить её с волочащейся ногой не было никакой возможности.
В напоминание о той охоте — обмороженное лицо из-за нескольких дней подряд на открытом воздухе в сильнейший мороз, пока он не добрался до своей избушки.
С детишками Сашки и Оксаны, жилищем и особенностями быта я познакомлю вас во второй части рассказа. Подписывайтесь и не пропустите!