Бутылкой по танку или «Коктейль Молотова»

Огонь в истории человечества является старейшим из видов оружия и при этом наиболее универсальным средством поражения, сыгравшим значительную роль в войнах. Поражающая суть основанного на применении огня зажигательного оружия так же неизменяема на протяжении тысячелетий, как и сущность физического процесса горения.

Зажигательное оружие появилось первоначально в качестве ручного средства поражения. Тот набор подручных средств и материалов, а также технологий, с которыми человек имел дело, зачастую в первую очередь и становились средством поражения животного или враждебного к нему сородича. С помощью огня успешно решались боевые задачи, которые сейчас по масштабности сопоставимы с применением оружия массового поражения. При этом жертвами пожаров и опустошительных огневых штормов становились цветущие города и тысячи людей. Помимо непосредственно физического воздействия на человека, зажигательное оружие оказывает огромное психологическое воздействие. Применение этого оружия всегда было связано с большим риском и требовало от применявших его бойцов и командиров мужества, стойкости, военной хитрости и смекалки. Со временем формы и способы применения огневых средств поражения претерпели как количественное, так и качественное изменение.

Военная история богата примерами широкого использования на полях сражений разнообразных зажигательных средств. Эти средства со временем не потеряли своей актуальности и сейчас являются весьма эффективным тактическим оружием.

Широкое распространение как зажигательное оружие в древности получил «греческий огонь». Первые упоминания о самой идее применения горящей жидкости в ходе боевых действий относятся к 424 году до нашей эры — временам Пелопонесской войны (битва при Делли) между греческими городами-государствами. В то же время большинство исследователей относят появление непосредственно «греческого огня» к VII веку. Сведения о нем, несмотря на всевозможные запреты и государственную тайну его состава, крайне разнообразны, а подчас и противоречивы.

Воинам Киевской Руси неоднократно приходилось иметь дело с зажигательным оружием. Известны примеры успешного ему противостояния: так, дружина князя Олега в 911 году разбила византийский флот, применявший против них «греческий огонь», и князь Олег в знак победы прибил свой щит на ворота Константинополя. Однако в 941 году дружина князя Игоря потерпела поражение на Черном море, было уничтожено треть судов. По словам летописца, «греческий огонь», словно молния, опускался на суда русичей и сжигал их. Дружинники бросались в море, предпочитая погибель в его волнах смерти от бушующего пламени. И все же спустя три года, предусмотрев защиту от огневого поражения, князь Игорь разбил византийцев.

В средние века «греческий огонь» был наиболее грозным оружием уничтожения — и в то же время считался оружием варварским, которое зачастую даже не оставляло шансов сравнительно легко раненным выжить, так как одним из его компонентов иногда являлся мышьяк (усовершенствование более позднего времени). Через открытую рану (микстовое поражение) мышьяк попадал в кровь, и человек погибал от отравления. Дело достигло такого развития, что Ватикан в 1139 году на Втором Латернском соборе Католической церкви запретил «греческий огонь», как бесчеловечное оружие.

С начала XX столетия войска воюющих сторон широко применяли ручные зажигательные средства на поле боя для борьбы с танками и бронемашинами в ближнем бою, при штурме укрепленных огневых точек и сооружений, для создания огневых валов и завес и т.п. Пехота использовала зажигательные гранаты, шашки и… бутылки. При этом зажигательные вещества оказались весьма доступны по исходному сырью — нефтепродуктам и полимерам, сравнительно несложны в технологии производства и применения.

Особо следует выделить зажигательное оружие при борьбе с танками. При этом получил распространение и такой тип «гранаты», как бутылка с зажигательной смесью.

Практическое использование простейших зажигательных средств началось в 1925 году в Марокко повстанцами, в борьбепротив французских танков. Остановив танк на горной дороге, они бросались к нему, чтобы облить бензином и поджечь. Такие группки легко расстреливались следующими сзади машинами. Зажигательные бутылки стали усовершенствованием этого приема.

Бутылки с горючей смесью, или жидкостные гранаты, при всей дешевизне и простоте изготовления доказали своюэффективность вомногих войнах. Испанские республиканцы первыми широко начали их применять в оборонительных боях против франкистских танков в 1936 г. Они заполняли бутылку бензином и затыкали ее пробкой, обмотанной паклей. В нужный момент пакля поджигалась и бутылку бросали в цель. Горящий бензин проникал в боевое отделение, что приводило к пожару внутри танка и детонации боекомплекта, а попадая в моторно-трансмиссионное отделение, бензин легко поджигал и выводил из строя двигатель. Это оказалось очень эффективным противотанковым средством. Позже бутылочное оружие взяли на вооружение практически все воюющие армии.

Дешевая и простая в изготовлении импровизация неплохо показала себя как в ходе гражданской войны в Испании, так и в ходе советскояпонской, советско-финской и японо-китайской войн. Летом 1939 года японские «бутылочники» на Халхин-Голе доставили немало неприятностей советским танкистам, а в сентябре «oгнебутылки» оказались основным противотанковым средством польской пехоты.

Активно использовали «oгнебутылки» и финны в Карелии, в ходе борьбы против советских танков зимой 1939-1940 годов. Именно финны и оказались авторами знаменитого теперь названия. Правда, первоначально оно звучало несколько иначе, а именно — «Коктейль для Молотова» (имя министра иностранных дел СССР В.М. Молотова было для финнов синонимом советской агрессии), но в начавшейся Второй мировой бойне быстро трансформировалось в теперь уже привычное нам «Коктейль Молотова». В апреле 1940 года в английской печати появилось выражение «корзина Молотова» (Molotov Bread-basket), т. е. контейнер с зажигательными бомбами, а не позднее осени 1940 года — выражение Molotov cocktail.

Спустя некоторое время способ воспламенения смеси поджиганием пакли был усовершенствован химическим воспламенителем (собственно, видоизмененный запал революционера Кибальчича для ручных бомб).

«Зажигательные бутылки» широко применялись советскими войсками в начальный период Великой Отечественной войны, при острейшей — прямо-таки катастрофической — нехватке других противотанковых средств. Эффективность их применения в системе противотанковой обороны объяснялась большой пожароопасностью танков, чьи двигатели работали на высококачественном бензине. Впрочем, советские танки с дизельными двигателями и германские, работающие на синтетическом бензине, «боялись» зажигательных средств не меньше.

На вооружение Красной Армии были приняты зажигательные бутылки емкостью 0,5-0,75 и 1 л (пивные и водочные), снаряжаемые самовоспламеняющимися жидкостями «КС», «БГС» или горючими смесями N1 и N3 на основе авиационного бензина. Для приготовления последних использовали загущенные маслами или специальным загустителем: автомобильный бензин, неавиационный керосин, лигроин (в то время использовался как тракторное топливо). Растворяясь в жидком горючем, загуститель образовывал густую смесь, степень ее вязкости зависела от количества загустителя. Время горения смесей N1 и N3 (обычно имевших темно-бурый цвет) — 40-60 сек, развиваемая температура — 700-800 0 C, при горении образовывался черный дым. Смесихорошо прилипали к металлическим поверхностям, в этом они были подобны напалму, появившемуся в 1942 году в США.

Фронтовики называли зажигательные бутылки «огненными гранатами» или «огненными бомбами». Аббревиатура «КС» расшифровывается по-разному: и «Кошкинская смесь» — по фамилии изобретателя Н.В. Кошкина, и «Коньяк старый», и «КачугинСолодовник» — по фамилии другого изобретателя жидкостных гранат. А самовоспламеняющуюся горючую смесь КС окрестили «коварной смесью» или «коктейлем смерти».

Из воспоминаний о первых неделях войны на Юго-Западном фронте маршала И.Х. Баграмяна: «Не хватало артиллерии, встречали их (германские танки) связками гранат. К сожалению, и гранат не всегда было достаточно. Тогда вспомнили об опыте республиканцев Испании, стали собирать бутылки, наполнять их бензином… оружие простое, но в смелых и умелых руках довольно эффективное». Далее он же пишет: «С горечью отмечал, что артиллерии в частях не так много, все чаще против танков приходится применять бутылки с горючей жидкостью». Обращение к «бутылкам» стало сугубо вынужденной мерой.

7 июля 1941г. Государственный Комитет Обороны принял специальное постановление «О противотанковых зажигательных гранатах (бутылках)», которым обязал Наркомпищепром организовать с 10 июля 1941 года снаряжение литровых стеклянных бутылок огнесмесью по рецептуре НИИ-6 Наркомата боеприпасов. На местах зачастую приходилось делать и собственную рецептуру. Начальнику Управления военно-химической защиты Красной Армии предписывалось с 14 июля начать «снабжение войсковых частей ручными зажигательными гранатами».

Эффективность применения бутылок определялась не только их снаряжением, но и типом запала. Простейшие «бутылки» затыкались корковой пробкой, перед броском боец должен был заменить ее смоченной бензином тряпичной затычкой и поджечь затычку — операция занимала немало времени и делала «бутылку» малоэффективной и опасной. Запалом могли служить и две спички, закрепленные на горлышке резинкой. Боец поджигал их теркой или коробком. Такие бутылки часто загорались в руках самого бойца, превращая его в живой факел. В августе 1941 года для «бутылок» был принят более надежный химический запал А.Т. Кучина,М.А. Щеглова и П.С. Солодовника: к бутылке резинкой крепилась ампула с серной кислотой, бертолетовой солью и сахарной пудрой (состав использовали в своих бомбах еще народовольцы). Ампула могла и вставляться внутрь бутылки (для ускорения замены пробки ампулой или запалом через отверстие в пробке пропускали веревочку с узлами). «Запал» воспламенялся, как только ампула разбивалась вместе с бутылкой. Дабы повысить надежность воспламенения бутылки при попадании в цель — а это было главной проблемой в применении зажигательных бутылок, — к одной бутылке крепили по окружности 3-4 ампулы. В Туле Г.А. Коробов разработал простой воспламеняющий механизм на основе холостого винтовочного патрона и подпружиненного ударника с чекой: чека удерживалась веревкой, обмотанной вокруг бутылки, так что воспламенение происходило после разбивания бутылки, при растекании жидкости. Химические и пиротехнические запалы повысили надежность срабатывания и безопасность обращения с зажигательными бутылками, однако готовить их к применению по-прежнему приходилось в окопах непосредственно перед боем.

Наиболее эффективными оказались бутылки с самовоспламеняющейся жидкостью «КС» или «БГС». Эти жидкости представляли собой желто-зеленый или темно-бурый раствор с содержанием сероуглерода, фосфора и серы (имели запах тухлых яиц), временем горения 2-3 мин, температурой горения — 800-10000 С, обильный белый дым при горении давал еще и ослепляющий эффект. Для предохранения жидкости от соприкосновения с воздухом до применения сверху наливали слой воды и керосина, пробку обычно промазывали и крепили изолентой или проволокой. Зимняя рецептура включала добавку, воспламеняющуюся и при 400 С. На бутылку вместо обычной этикетки наклеивали простое руководство по применению (из-за спешности приготовления попадались и бутылки с сохранившимися этикетками «Водка» или «Портвейн»).

12 августа 1941 года нарком обороны утвердил «Инструкцию по применению зажигательных бутылок». Согласно ей, в полках и дивизиях начали формирование и подготовку групп истребителей танков с зажигательными бутылками, а вскоре пользованию ими стали обучать весь личный состав. Дальность броска устанавливалась до 30 м, но реально была 15, максимум — 20 м. Метание бутылок оказывалось успешным из окопов и щелей — особенно в корму танка или штурмового орудия на крышу моторного отделения, после их прохождения над окопом. Попадание бутылок на лобовую часть танка обычно лишь «ослепляло» экипаж. Опытные «истребители» на поражение одного танка расходовали в среднем 2-3 бутылки. Действия же с бутылками вне укрытий или из неглубоких окопчиков приводили к большим потерям среди бойцов.

Фронтовики требовали: «Больше бутылок с КС. Танки от них горят, как спички».

В Памятках по борьбе с танками рядом со стрелочками — указателями уязвимых мест танков противника, кроме надписей «бей снарядом» или «бей гранатой», появилась не совсем обычная надпись «бей бутылкой».

Зажигательные бутылки следовало забрасывать на крышу моторно-трансмиссионного отделения, а это было возможно только при подходе танка почти вплотную или уже после его прохода над окопом. Зажигательные бутылки хорошо сочетались с гранатами. Истребители танков применяли такой прием: бросок противотанковой гранаты или связки гранат в ходовую часть танка, а после его остановки — бросок бутылки на корму. Таким образом 18 июля 1943 года у села Новая Жизнь ефрейтор 3-й пулеметной роты 290-го стрелкового полка П.Ф. Храмцов, умело используя местность и держась в «мертвой зоне», остановил и поджег два танка противника, а 4 июня 1944 года рядовой 2-го полка 50-й стрелковой дивизии Р.С. Смищук в бою у горы Роглуй под Яссами уничтожил 6 германских танков.

В начале войны в РККА появилась специальная винтовочная мортирка для выстреливания (с помощью деревянного пыжа и холостого патрона) бутылок с зажигательной смесью. Бутылки брались с более толстым и прочным стеклом. Прицельная дальность метания бутылки составляла 80 м, максимальная — 180 м, скорострельность при расчете 2 человека — 6-8 выстр/мин. Под Москвой стрелковому отделению придавалось обычно две таких мортирки, взвод имел 6-8 мортирок. Стрельба велась с упором приклада в грунт. Точность стрельбы оказалась низкой, а бутылки часто разбивались, так что мортирка не нашла широкого применения. Во время боев в Сталинграде на заводе «Баррикады» изготавливали «бутылкомет» конструкции рабочего И.П. Иночкина. «Противотанковое» значение таких средств было крайне мало. Польская Армия Крайова во время Варшавского восстания 1944 года применяла «бутылкометы» в виде рессорных катапульт и станковых арбалетов.

В боях под Москвой начали практиковать новый способ применения зажигательных средств — огневые валы и поля. Огневые валы устраивали из различных горючих материалов и поджигали бутылками «КС». В минных полях зажигательные бутылки располагали в шахматном порядке в сочетании с противотанковыми минами. В середине войны распространилась практика создания «огнеминных фугасов» — вокруг противотанковой мины по радиусу укладывалось около 20 бутылок. Зачастую огневые поля выкладывали из одних бутылок. При попадании на них танков или других боевых машин они вспыхивали как свечи. Понеся значительные потери, немцы научились выявлять эти поля с помощью авиации — по бликам отраженных солнечных лучей — и уничтожать бомбовыми ударами.

Уже в послевоенное время проводили эксперимент по созданию огневых участков на дорогах (проходах) в районах больших виноградников. При этом наступающая сторона по косвенным признакам это предполагала и по дорогам не наступала. Попытка преодолеть такие участки виноградников закончилась вообще фиаско! Танки преодолевали 10-12, БМП (БТР) 3-4 виноградных рядов и вставали недвижимо, превращаясь в отличные неподвижные, скорее всего, мишени, чем огневые точки, намотав на ходовую часть смесь с лозы, земли, корневища, проволоки и остатков бетонных столбиков. Покрышки БТР оказались изрезанными. Освободиться от этого «добра» в полевых условиях оказалось крайне сложно — газосварка оказалась малоэффективной, лишь продолжительный «творческий» солдатский труд, под плодотворным руководством командиров, позволил со временем привести технику в боевую готовность.

«Боевой счет» бутылок впечатляет: по официальным данным, за годы войны с их помощью советские бойцы уничтожили 2429 танков, САУ и бронемашин, 1189 ДОТов и ДЗОТов, 2547 других укрепсооружений, 738 автомашин и 65 военных складов.

Зажигательные бутылки — «бьющиеся гранаты» — применяло большинство армий. Так, американцы использовали «стеклянную гранату» МЗ в виде прочно закупоренной бутылки с зажигательной смесью на основе бензина. На бутылку ободком крепился дистанционный запал с предохранительной чекой и кольцом. Правда, противотанковой роли этой гранате изначально не отводили — она предназначалась для поджога строений, деревянных мостов и т.п. Имелась также зажигательная граната АММ-14 с металлическим цилиндрическим корпусом и стандартным дистанционным запалом-воспламенителем. За годы войны вооруженные силы США использовали более 9 миллионов зажигательных гранат и бутылок, зажигательные бутылки применялись и в Корее — там они были оружием обеих сторон.

Бутылки с фосфорсодержащей смесью применяли во время Второй мировой войны англичане.

Для борьбы с советскими тяжелыми танками КВ и ИС, которые не могла поразить противотанковая артиллерия вермахта, немцы разработали инструкцию, в которой рекомендовалось облить танк ведром бензина и поджечь. За уничтоженный советский танк полагался железный крест. Однако история не упоминает примеров претворения рекомендации инструкции в жизнь и награждения за столь отчаянный подвиг. Видать, бежать в атаку с ведром наперевес героев не нашлось… Собственно, история, сделав виток, и вернулась на круги свои, к тому изначальному «ведру бензина» в Марокко.

Опыт боевого применения зажигательного оружия свидетельствует о том, что огонь был и есть оружием массового поражения людей, уничтожения промышленных и военных объектов. При этом наибольший поражающий эффект достигается при применении огнеметно-зажигательных средств против неподготовленного к защите личного состава и населения.

Статья была опубликована в июньском номере журнала «Наука и техника» за 2011 год