Голландский флот. Предшественники мятежного броненосца De zeven provincien

Около восьми утра сигнальщики с «Явы» заметили своего противника. Короткий шквальный дождь на время скрыл его от зорких глаз, но когда прояснилось, с крейсера увидели, что броненосец повернул к берегам Суматры. Крейсер «Ява» и эсминцы «Пит Хейн» и «Эвертсен» легли на параллельный курс, одновременно уменьшив скорость и склоняясь на северо-восток. Расстояние между кораблями сократилось до шести миль, а командир голландского отряда Ван Дульм хотел избежать боя на близких дистанциях. Однако орудия противника молчали и голландцы осмелели. Тем временем со стороны Явы приблизилось четыре самолета, и по приказу Ван Дульма они устремились в атаку на одиночную цель.

Первая 50-кг бомба легла прямо по курсу броненосца, а вторая дала накрытие. Она взорвалась на боевом мостике, уничтожив все левое крыло и радиорубку. От взрыва погиб 21 человек, многие получили ранения. В последовавшей неразберихе кто-то поднял белый флаг, и самолеты прекратили атаку. В 9-30 броненосец застопорил ход, и на его палубу поднялась десантная партия с крейсера и эсминцев

Так закончилось восстание на броненосце «Де Зевен Провинсьон» зимой 1933 г.

В советские времена очень немногие корабли удостоились чести иметь о себе книгу. Разумеется, в основном это были корабли отечественного флота. Настоящим событием для читателей становилось появление какой-нибудь новой статьи о зарубежных кораблях, но чтобы целую книгу посвятить кораблю даже не ведущей морской державы, а второстепенного флота — это было что-то из ряда вон выходящее. Но именно «Де Зевен Провинсьону» целиком была посвящена монография «Мятежный броненосец», сообщавшая, кроме подробностей революционных событий, ряд весьма интересных технических деталей. Историки-специалисты по военно-морскому флоту неизбежно повторяют, что появившийся во время «дредноутской лихорадки» броненосец устарел еще на стапеле. Но при этом совершенно упускаются специфические требования, предъявляемые к голландским кораблям. Причем сами голландцы отнюдь не считали свои корабли такими уж ущербными и с настойчивостью и упорством развивали именно этот тип боевых кораблей…

В 1890 г. известный российский альманах «Военные флоты и морская справочная книжка» характеризовал судостроение в Голландии так: «Судостроительная деятельность в голландском флоте теперь в периоде затишья»… Бум строительства новомодных кораблей, после появления первых броненосцев, дал голландцам изрядный задел на будущее, чем они и не преминули воспользоваться в 1880-х гг. У одной из величайших колониальных держав того времени просто не находились свободные средства для подкрепления военных амбиций. Но, к сожалению, вся броненосная армада, которую удалось построить путем величайшего напряжения к концу 1870-х гг., из-за бурного развития новых технологий старела и ветшала буквально на глазах. Поэтому уже спустя десятилетие «полного затишья» перед моряками Нидерландов снова встала проблема необходимости броненосного судостроения. И, надо сказать, первая попытка, своеобразная «проба пера», прошла вполне в духе предыдущего опыта.

Итак, поскольку колонии и метрополия требовали кораблей принципиально различных по требованиям, было решено построить два корабля, ориентировав тот и другой под узкий круг своих специальных задач. Техническое задание практически полностью повторяло требования к предыдущим броненосцам типов «Драак» и «Кенинг дер Нидерланден», вступивших в строй в 1877 г. Единственное, что смогли корабелы, так это по возможности унифицировать оба корабля, снизив тем самым затраты на их постройку и эксплуатацию, максимально использовав все технические достижения последнего времени. В результате даже внешне «Рейнир Классен» и «Кенингин Вильгельмина дер Нидерланден» походили друг на друга, несмотря на различие в размерах более чем в два раза.

Корпуса обоих кораблей строили из стали, и они имели двойное дно. Силовой набор строился таким образом, что корабли получали необычайно сильные продольные связи. Так, 2500-тонный «Рейнир Классен» имел киль и десять стрингеров в двойном дне. Поперечную прочность обеспечивали десять переборок, идущих от двойного дна до броневой палубы. Для лучшего разделения на отсеки вдоль всего этого пространства шла и одна продольная переборка. Над броневой палубой количество переборок снижалось до семи, но водонепроницаемость они также обеспечивали в полном объеме на участке до верхней палубы. Над броневой палубой на высоте коффердамового пояса (приблизительно на 0,75 м выше броневой палубы на миделе в диаметральной плоскости) имелась легкая стальная палуба, пространство между этими палубами делилось на множество водонепроницаемых отсеков, используемых для хранения угля и прочих запасов. Но основное количество этих водонепроницаемых отделений, по моде того времени, заполнили целлюлозой. Предполагалось, что при попадании воды в пробоину целлюлоза разбухнет и прекратит течь. И опять-таки в соответствии с модой, форштевень заканчивался почти полутораметровым тараном. А вот корма, наоборот, для защиты рулей и винтов имела свес над ними длиной 3,9 м. Впервые в голландской практике руль имел паровые приводы и управлять им можно было прямо из-под броневой палубы.

Конструкция корпуса 4600-тонной «Кенингин Вильгельмины дер Нидерланден», созданной для колоний, в целом повторяла таковую прибрежного броненосца метрополии. Также двойное дно под машинами и котлами, броневая палуба, делившая корпус на две части с ограниченным числом люков и ходов через нее. Под броневой палубой корпус разделялся десятью водонепроницаемыми поперечными и одной продольной переборками. Между броневой и верхней палубой число поперечных переборок сокращалось до семи. По ватерлинии также шел коффердамовый пояс, а нос заканчивался таранным шпироном. На миделе в центральной части палуба возвышалась над ватерлинией на 0,4 м, уходя к бортам под ватерлинию на глубину 1,45 м.

По опыту эксплуатации предыдущих броненосцев, конструкторы уже в процессе проектирования решили полностью отказаться от парусного вооружения. В результате «Рейнир Классен» получил грот-мачту, которую, впрочем, назвать легкой можно было лишь с изрядной долей фантазии. Хотя она и была лишена вантов, но представляла собой весьма внушительное сооружение, источником вдохновения для которого явно послужили французские броненосцы. Внутри нее располагалась винтовая лестница, по которой матросы могли забраться на боевой марс. А вот бизань-мачта, напротив, представляла собой легкую однодеревку, поскольку предназначалась лишь для несения флага и подъема сигналов.

Несмотря на разницу размеров и, следовательно, мощность вооружения, схема расположения артиллерии на обоих кораблях была похожа, а пушки стандартизованы. Главный калибр броненосца для метрополии составляло 210-мм новейшее длинноствольное орудие Круппа с сектором обстрела 2900. В корме стояло 170-мм орудие той же системы. Вооружение дополняло одно 75-мм орудие и шесть скорострелок. Все они, за исключением двух установленных на марсе, располагались на крыше надстройки. Завершали список вооружения два минных аппарата. В увеличенное в два раза водоизмещение броненосца для колоний удалось вписать самое крупное орудие, стоявшее к этому времени на голландских кораблях — 280-мм крупповскую пушку с длиной ствола 30 калибров, с сектором обстрела почти в 3000. Кормовые сектора прикрывало 210-мм 35-калибровое орудие той же системы, что и на «Рейнир Классен». Но вдобавок ко всему на бортовых спонсонах размещались еще два 170-мм 35-калибровых крупповских орудий, также унифицированных с монитором.

По последнему слову техники на кораблях была экипирована и машинная часть. Две вертикальные машины тройного расширения «Рейнир Классена» запитывались от трех двойных цилиндрических котлов. Хотя рабочее давление пара составляло 11,7 атм, котельное отделение выполнялось полностью герметичным, так что имеющиеся два вентилятора, гнавшие туда свежий воздух, могли создать избыточное давление при форсированном ходе. В целом, несмотря на весьма умеренную мощность в 2400 и.л.с., корабль даже с учетом скверного качества постройки устойчиво развивал 13 узлов. Два его четырехлопастных винта диаметром по 2,6 м давали при этом по 190 об/мин.

С учетом увеличенных размеров «Кенингин Вильгельмина дер Нидерланден», ставших платой за усиление вооружения и увеличение запасов топлива, на корабль пришлось поставить более мощные механизмы. Четыре вертикальные машины тройного расширения обеспечивали четыре котла системы, аналогичной «Рейнир Классен». Два винта диаметром по 3,3 м вращались со скоростью 170 об/мин и разгоняли корабль до вполне приличной теоретической скорости, которая, также из-за отвратительного технического исполнения, ограничилась в итоге 16,5 узлами.

Стала типовой для обоих кораблей и система бронирования. Вдоль всего корпуса «Рейнир Классен» на уровне грузовой ватерлинии шла броневая палуба, набиравшаяся из двух стальных листов толщиной по 25 мм. На скатах к ним добавлялся еще один слой, доведя общую толщину до весьма солидных при его размерах 75 мм. При этом на миделе верхняя кромка скосов находилась на высоте 0,38 м, у борта снижаясь под ватерлинию на глубину 1,1 м. В оконечностях палуба также уходила под ватерлинию и служила дополнительным усилением носового тарана. Но самую солидную защиту имела башня орудия главного калибра, бронировавшаяся 280-мм сталежелезными плитами на 220-мм тиковой подкладке. Она вращалась внутри каземата той же толщины, доходившего до уровня броневой палубы. Аналогичную защиту (правда, без тиковой подкладки) имела и командирская рубка.

Схема защиты корпуса броневой палубой полностью повторялась на «Кенингин Вильгельмина дер Нидерланден», включая толщины листов. Даже носовое орудие, несмотря на увеличение калибра, получило ту же самую защиту, что и 210-мм орудие монитора. Зато 210-мм орудие корабля для колоний, поскольку теперь оно располагалось в корме, вместо башни защищалось лишь 100-мм стальным щитом. Защита орудий среднего калибра у обоих кораблей также заключалась в бронированных щитах, но кроме этого кормовое орудие имело подачную трубу 50-мм толщины. Один в один на обоих кораблях выполнялась и командирская рубка.

Защиту ватерлинии «Рейнир Классен» дополнял полный пояс из стальных плит шириной 1,5 м. На миделе его толщина достигала 120 мм, что вместе с 200-мм тиковой подкладкой делало монитор весьма «крепким орешком». Хотя на оконечностях пояса его толщина уменьшалась до 100 мм, даже эта толщина (учитывая, что корабль должен был оперировать на мелководье) гарантировала надежную защиту как от полевой артиллерии, так и от морской, — разумеется, для тех ее носителей, которые могли бы зайти на такие глубины. А вот что касается «Кенингин Вильгельмины дер Нидерланден», то конструкторы посчитали, что броневой пояс для нее будет иметь весьма проблематичную ценность, — ведь действовать корабль должен был в колониях, где у потенциальных противников не только пушек, а и огнестрельного оружия зачастую не было. Поэтому пояс на ней попросту отсутствовал, поставив военных в весьма щекотливое положение относительно классификации корабля, — ведь формально сильнейший корабль Нидерландов получался лишь бронепалубным крейсером! Впрочем, гримасы фортуны в полной мере коснулись и «Рейнир Классен». Ведь своими размерами он соответствовал лишь монитору второго ранга, куда его и отнесли вместе со старьем постройки 1860-х гг. Но, желая подчеркнуть особый статус, корабль получил имя весьма известного в прошлом контр-адмирала, открыв тем самым новую серию названий, перенесенную на последующие голландские броненосцы. И напротив, назвав океанский корабль для колоний в честь королевы Нидерландов Вильгельмины, создавался весьма неприятный прецедент для крейсеров, ведь до этого подобные имена имели лишь самые крупные океанские броненосцы, а крейсера довольствовались именами провинций.

Но в целом, анализируя проект обоих кораблей, следует отметить, что конструкторам удалось спроектировать довольно удачные единицы. Так, «Рейнир Классен» по сметной стоимости примерно в полтора миллиона гульденов вполне соответствовал мониторам предыдущего типа, даже с учетом инфляции. Для небольшой и небогатой страны третьего мира он был бы, пожалуй, незаменим. Впрочем, сильный и удачный на бумаге проект, как всегда, погубило техническое исполнение.

В июле 1889 г. флот заключил контракт на постройку «Райнир Классен» с верфью «Koninklijke Fabriek van Stoom», которую в это время как раз начало сильно лихорадить. Несмотря на многочисленные проволочки, 24 сентября 1890 г. все-таки состоялась закладка его киля, а год спустя киля его более сильного собрата. 21 ноября 1891 г. первый благополучно сошел на воду, 22 октября 1892 г. эта же участь постигла «Кенингин Вильгельмину дер Нидерланден». Но все эти успехи не спасли завод от банкротства и последующей ликвидации. А недостроенные корабли передали «Koninklijke Maatschappij De Schelde», что отнюдь не способствовало качеству. Так, например, машины, начатые постройкой одним заводом, заканчивались другим по новым чертежам. Тем временем бюджет выделял и выделял дополнительные ассигнования, в итоге заплатив, например, за «Рейнир Классен» свыше двух миллионов.

7 октября 1893 г. монитор, наконец, закончили постройкой, но многочисленные выявленные недостатки и недоработки привели к тому, что военные приняли новый корабль лишь на следующий год 1 марта 1894 г., причем нельзя сказать, что все дефекты были ликвидированы в полном объеме. В результате в процессе эксплуатации на нем постоянно что-то ломалось, выходило из строя, снова чинилось, чтобы спустя некоторое время сломаться вновь. Один из журналистов, ерничая по этому поводу, даже пошутил, что «Рейнир Классен» более опасен для собственного экипажа, чем для врага. А, например, уже 1 августа 1894 г. (всего полгода после приемки!) монитор после очередной аварии получил хорошую возможность продемонстрировать водонепрони-цаемость своих переборок и, конечно, с треском ее провалил! В результате командир счел за лучшее посадить вверенный ему корабль на мель в Виллемсорде…

Ситуация с «Кенингин Вильгельминой дер Нидерланден» в целом повторяла историю ее собрата, правда, не в столь фатальной постановке. 17 апреля 1894 г. корабль был принят флотом, после чего уже флот занялся устранением всего того, что недоделали строители. Ситуация с техническим состоянием корабля не получила столь категоричной оценки журналистов только изза того, что 10 декабря 1896 г. он отправился в Индонезию: выработавшему весь мыслимый и немыслимый ресурс броненосцу «Кенинг дер Нидерланден» срочно требовалась замена.

В целом же, если выбросить из рассмотрения описание всех многочисленных аварий, карьера обоих кораблей прошла на редкость блекло, к счастью для их экипажей. В 1904 г. «Рейнир Классен» находился во Флиссингене, наблюдая за режимом нейтралитета во время русско-японской войны. В 1907 г. корабль сдали к порту, но в 1913 г. в преддверии общеевропейской войны снова вывели из резерва и даже перевооружили. Впрочем, это не спасло его от списания: поскольку нейтралитету Голландии воюющие державы не угрожали, корабль переделали в нефтебазу, а в 1915 г. продали на слом. Его младший и намного больший по размерам брат, несмотря на свои технические проблемы, участвовал в некоторых миссиях по показу голландского флага в Китае, Японии, Корее и Филиппинах. А в 1900 г., во время Боксерского восстания, даже защищал голландские интересы в Китае. Впрочем, это не спасло его от скорого списания. Уже в 1909 г. «Кенингин Вильгельмину дер Нидерланден» вывели из активной службы и 14 октября следующего года продали на слом.

Получив первый не слишком удачный опыт по скрещиванию «ежа с ужом», голландские судостроители наконец осознали принципиальную возможность создания универсального проекта, годного как для метрополии, так и для колоний. В этом случае можно было осуществить ротацию кораблей в колониях и при этом в метрополии они не были бы лишними. Моряки тут же на «ура» приняли идею (броненосец береговой обороны, годный для плавания на другой конец земного шара, сулил немалые не только стратегические, но и тактические выгоды) и принялись оценивать потребности флота в подобных боевых единицах. Особенность вод у голландского побережья также предъявляла разные требования и обуславливала наличие различных боевых единиц для разных точек. Так, обязанность держать открытыми фарватеры у Вли и Текселя, предотвращения их блокады, установки минных заграждений, а также вылазки на неприятельские коммуникации должна была лечь на 5 броненосцев, 4 канонерки и 6 миноносцев. Мелководные фарватеры Гуре, Голландш, Ден и Фолькерад для решения аналогичных целей требовали усилий трех броненосцев, 6-ти канонерок и 12-ти миноносцев. В остальных точках побережья из-за мелководья могли действовать лишь канонерки и миноносцы. И, таким образом, необходимое количество броненосцев береговой обороны оценивалось цифрой восемь.

Он сохранил множество фамильных черт от своих прародителей (это касалось конструкции корпуса). Разумеется, судостроители логически развили предыдущий проект с учетом мировых веяний. Так, двойное дно продолжалось теперь на всю длину корпуса, доведя общее количество водонепроницаемых отсеков до 104, а количество отсеков под броневой палубой вне двойного дна до 135. Над броневой палубой семь переборок давали еще восемь отсеков, в итоге доводя общее их количество до цифры 293.

Снова корабль обладал максимальной силой залпа в носовых секторах. Но на сей раз это была двуствольная 210-мм установка. В корме, правда, также стояло орудие такого же калибра, но в единственном числе. В центральной части на бортовых спонсонах находились 150-мм орудия по одному с каждого борта. Угол обстрела носовых орудий составлял 280є, а оси цапф были подняты над ватерлинией на высоту 5,1 м. Опасаясь, что своими выстрелами могут быть повреждены элементы конструкции на верхней палубе, цапфы возвышались над ней на высоте 2,15 м. Угол обстрела кормового орудия составлял 240є с возвышением орудийных цапф над ватерлинией и верхней палубой соответственно 5,0 и 1,42 м. Орудия среднего калибра, установленные на спонсонах, имели теоретические сектора чуть более 180є, а возвышение цапф над ватерлинией также составляло 5,0 м. Таким образом, голландский броненосец получил возможность вести бой даже в довольно свежую погоду.

Корабль имел сплошной броневой пояс, спускавшийся под ватерлинию на глубину 1,0 м и возвышавшийся над нею на высоту 0,6 м. На участке между 21 и 87 шпангоутами он имел максимальную толщину стальной брони 150 мм, а в оконечностях 100 мм. Броневая палуба толщиной в 50 мм в своей плоской части возвышалась над ватерлинией на 30 см, на скосах уходя к нижней кромке броневого пояса. Именно на скосах она достигала максимальной толщины в районе машинного отделения и дымовых труб, достигая 150 мм. Башни бронировались 240-мм плитами, такую же толщину имели плиты и на рубке.

Броненосец приводился в движение двумя вертикальными машинами тройного расширения суммарной мощностью 4500 индикаторных л.с. Предполагалось, что корабли будут развивать скорость до 16 узлов. Но на испытаниях на естественной тяге скорость составила лишь 13,7 узлов, а при форсированной тяге всего 15,67, так и не достигнув контрактной.

Три корабля этого типа, заложенные во Флиссингене, Роттердаме и Амстердаме, продолжили традицию наименований, заложенных «Рейнир Классен» в честь наиболее известных голландских адмиралов, получив наименования «Эвертсен», «Пит Хейн» и «Кортенаэр». Хотя заказали их в одно время, особенности в организации работ разнесли даты их готовности. Первым 16 августа 1894 г. на воду сошла новостройка в Роттердаме, за ним 19 сентября последовали судостроители из Флиссингена и 27 октября — Амстердама. Несмотря на задержку стапельного периода, первым флот принял «Кортенаэр» 17 декабря 1895 г., 3 января следующего года — «Пит Хейн» и 1 февраля — «Эвертсен». Из-за этого в военно-морской литературе название этого типа в половине источников указывается как «Кортенаэр» (по названию первого принятого флотом корабля), а в половине — «Эвертсен» (по первому заложенному кораблю). Что интересно, спустя всего пару дней после приемки «Эвертсен», в сопровождении «Кортенаэра», отправился в поход на Средиземное море, с успехом продемонстрировав высокое качество постройки. А в мае того же года все три броненосца отметились во время подавления крупной забастовки в Роттердаме.

В мае 1898 г. «Эвертсен» представил голландский флаг в Лиссабоне на празднествах, посвященных юбилею плавания Васко да Гамы. Кстати, во время этой стоянки среди посетителей на борту голландского броненосца «отметился» даже король Португалии Карлуш I с супругой. В 1900 г. «Пит Хейн» для защиты голландских интересов во время Боксерского восстания по личному приказу королевы Вильгельмины отправился в Шанхай. Но более всего к дипломатической работе привлекался «Кортенаэр». В 1913 г. во время Балканской войны он находился в Константинополе, а год спустя бросил якорь в Мексике для защиты интересов голландских нефтепромышленников.

К сожалению, несмотря на в целом неплохие результаты постройки столь сложных кораблей собственными силами, проблемы технического характера постоянно сопровождали всю тройку. Поэтому уже в начале 1910-х гг. их вывели из активной службы. Первым на слом отправился «Эвертсен» в 1913 г., за ним на следующий год последовал «Пит Хейн», а в 1920 г. пошел «на гвозди» и «Кортенаэр».

В целом, на момент закладки и моряки, и судостроители были весьма удовлетворены проектом. Правительство, идя на поводу у адмиралов, заказало бы больше единиц этого типа, но все упиралось в весьма прозаическую причину — голландские судостроительные мощности не позволяли одновременную постройку большего количества кораблей. Впрочем, это дало возможность несколько доработать проект, получив еще более сильный броненосец с 240-мм артиллерией — «усиленный Кортенаэр», по головному получивший название тип «Кенингин Регентес».

Водоизмещение нового типа вплотную приблизилось к цифре 5000 т, а стоимость — к 3,6 млн. гульденов. Конструкция корпуса в целом повторяла своего предшественника с еще большим разделением на отсеки. Так, количество главных водонепроницаемых переборок здесь довели до 14. Вооружение состояло из двух 240-мм орудий Круппа с длиной ствола 40 калибров в двух башнях. Сектора их обстрела составляли по 260є. Вооружение дополняли четыре 150-мм орудия, установленные на верхней палубе в полубашнях (сектор обстрела составлял по 150є) и шесть 75-мм (сектор обстрела по 120–150є). Толщина броневого пояса осталась прежней — те же 150 мм, но его протяженность достигла 59 м (60% длины), переходя в оконечностях на 100 мм. Ширина пояса составляла 1,9 м, из которых 1,3 м при стандартном водоизмещении находилось под водой. Толщина плит орудийных башен и рубки возросла до 250 мм, а вот палуба с ее 50 мм осталась на прежнем уровне. Толщина броневых щитов достигала 100 мм у 150-мм орудий и 50 мм у 75-мм орудий. Ход броненосцу придавали восемь котлов «Ярроу», запитывавших две вертикальные машины тройного расширения общей мощностью 5300 л.с., которые давали возможность развить 16 узлов. Появились на кораблях и многочисленные технические новинки. Так, один из кораблей этого типа — «Хертог Хендриг» — стал первым кораблем голландского флота, получившим беспроволочный телеграф.

И снова, из-за разной организации процесса строительства, заказанные одновременно корабли оказались достроенными в разное время. Первым на воду в Амстердаме сошла на воду «Королева-регентша» — «Кенингин Регентес», крестной матерью которой стала королева-мать Эмма. За ней 8 марта 1901 г. королева Вильгельмина благословила в Амстердаме броненосец «Хертог Хендриг», и, наконец, 28 сентября 1901 г. в Роттердаме благополучно сошел на воду «Де Рейтер». Что интересно, в названиях этой тройки два королевских имени благополучно соседствовали с адмиралом Де Рейтером, что свидетельствует о том, что сами голландцы не могли решить для себя, какие же наименования давать новым кораблям. Но, так или иначе, все они, вступив в строй в течение 1902 г., существенно усилили Королевский флот Нидерландов.

В отличие от предыдущих серий, этой тройке удалось принять участие во вполне реальных войнах. Первым уже 11 марта 1902 г. на войну отправилась «Кенингин Регентес». Ее миссия состояла в защите голландских интересов в Венесуэле, где начался период политической напряженности, закончившийся интервенцией иностранных государств. Впрочем, известность броненосцу принесли не эти события, а участие в гуманитарной миссии на французском острове Мартиника, пострадавшем в том году от извержения вулкана. А в 1905-06 гг. все три близнеца перевели в Индонезию, где снова активизировались боевые действия против местных племен. Броненосцы участвовали в переброске десантников на Бали и Сулавеси, бомбардировках береговых объектов противника и прочих боевых операциях.

Дальнейшая карьера кораблей прошла на Дальнем Востоке, где они участвовали в различных походах и дипломатических операциях. Они показали свой флаг на Филиппинах, в Гонконге, Китае, Японии, Австралии и других странах. Во время мировой войны их тяжелые пушки оказались весьма кстати для защиты нейтралитета этих вод. Но интенсивная служба при практически полном отсутствии квалифицированного ремонта привела к тому, что в начале 1920-х гг. «Кенингин Регентес» и «Де Рейтер» вывели из эксплуатации и сдали на слом.

В отличие от них «Хертог Хендриг» уже в ходе войны отправился в Европу, где участвовал в конвойных операциях. Проведенная квалифицированными рабочими серия ремонтов способствовала продлению его срока службы. Хотя в 1920 г. он вернулся на Дальний Восток, его пребывание там оказалось непродолжительным, и его снова отозвали в метрополию. Впрочем, износ материальной части и у него достиг значительной величины. В результате в 1926 г. его перевели в разряд учебных судов, намереваясь использовать старый броненосец для разнообразных экспериментов, переименовав его во «Влиерееде».

Вскоре корабль лишился своей кормовой башни, а освободившееся место приспособили для базирования двух гидросамолетов, для спуска и подъема которых пришлось установить мощный кран. Дав весьма ценный материал об условиях эксплуатации и применения морской авиации, броненосец стал постепенно отходить от дел, его разукомплектовывают и постепенно готовят к списанию. Сдача на слом корабля-ветерана намечалась на 1940 г., но начавшаяся мировая война внесла свои коррективы. С началом войны броненосец снова вводят в строй (правда, всего лишь как несамоходную плавучую батарею), и 14 мая 1940 г. в Эймейдене его захватили немцы, но 22 июня корабль потопила британская авиация. Лишь в октябре 1940 г. спасатели его подняли и отбуксировали в Киль.

После осмотра компетентная комиссия пришла к выводу о возможности его дальнейшей эксплуатации, и немцы приступили к его переоборудованию в несамоходную зенитную батарею. Все оставшееся вооружение демонтировалось, надстройки полностью срезались. На фотографиях того времени на корабле, получившем название «Ариадне», ясно видна дымовая труба, на нескольких снимках даже отчетливо дымящая. Но это обстоятельство не должно смущать котел на корабле остался лишь для питания бортового генератора и для бытовых нужд. Водоизмещение после всех этих переделок снизилось до 4300 т, а вооружение стало составлять восемь 105-мм зениток и несколько орудий меньшего калибра. Впрочем, кораблю и на этот раз повезло: он уцелел в ходе сильнейших бомбардировок Вильгельмсхафена союзниками и по окончании войны возвратился в Голландию.

Однако необходимость в зенитных батареях, тем более несамоходных, более не возникала, и спустя два года корабль под прежним наименованием «Хертог Хендриг» снова вводят в эксплуатацию, правда, как плавучую казарму. В итоге корабль отправился на слом лишь в 1969 г.!

Не успел голландский флот пополниться кораблями типа «Кенингин Регентес», как судостроители подготовили еще более мощный проект. На сей раз «Мартин Харпетсон Тромп», «Якоб ван Хеемскерк» и «Де Зевен Провинсьон» можно было считать однотипными лишь номинально. Первым 15 июня 1904 г. на военно-морской верфи в Амстердаме был спущен на воду «Тромп», за ним там же 22 сентября 1906 г. последовал «Хеемскерк» и, наконец, 15 марта 1909 г. «Де Зевен Провинсьон». Последний стал самым мощным, самым крупным, самым тяжелым броненосцем голландского флота. Причем заложили его 7 февраля 1908 г., когда весь мир уже давно включился в дредноутскую гонку. Но не следует упрекать голландских адмиралов в консерватизме. Ведь вся эта армада создавалась для береговой обороны лишь с возможностью совершения трансокеанских переходов. А в этой ситуации относительно мелкосидящие корабли с несколькими орудиями главного калибра имели гораздо большую ценность, чем глубокосидящие дредноуты с более сильным залпом. И, кроме того, три броненосца с четырьмя орудиями главного калибра обладали несравненно большей тактической гибкостью, чем один корабль с двенадцатью пушками, «распилить» который в случае необходимости было просто невозможно.

Самая короткая судьба была уготована первому броненосцу «Мартин Харпетсон Тромп», введенному в строй 5 апреля 1906 г. Он успел отметиться лишь в некоторых незначительных дипломатических операциях. В 1906 г. он посетил Норвегию, где на его борт с официальным визитом поднялся сам король Норвегии Хаакон VII. Спустя три года в составе большой голландской эскадры он предпринял серию визитов по Тихому океану, которую повторил в 1920 г. Однако состояние материальной части сделало невозможным дальнейшую эксплуатацию корабля уже в середине 1920-х гг., и в 1927 г. броненосец отправился на слом.

На четверть века пережил своего собрата «Де Зевен Провинсьон». Введенный в строй 6 октября 1910 г. и уже год спустя прибывший на место своей постоянной службы в Сурабайю, он стал, вероятно, самым «беспокойным» голландским броненосцем. 23 января 1912 г. во время тренировочного плавания вокруг Суматры корабль налетел на необозначенный на карте риф. Попытки сняться самостоятельно ни к чему не привели. Тогда командир принял вполне здравое решение начать выгрузку боеприпасов и угля. Лишь облегчившись на несколько сотен тонн, броненосец смог сойти на воду. 25 апреля «Де Зевен Провинсьон» прибыл на ремонт в Сингапур, поскольку совершить его силами колонии не представлялось возможным.

Во время мировой войны броненосец защищал голландский нейтралитет, и его могучие орудия оказались как нельзя более кстати, когда 4 апреля 1918 г. в восточной части архипелага оказались перехвачены несколько голландских судов. После войны корабль временно сходил на ремонт в метрополию, и начиная с 1921 г. уже постоянно находился в Ост-Индии.

После подавления мятежа в 1933 г. «Де Зевен Провинсьон» временно вывели из состава флота, но спустя два года он снова вошел в строй как учебно-артиллерийский корабль «Сурабайя». При этом ремонт боевых повреждений совместили с весьма основательной модернизацией: корабль перевели на жидкое топливо, из-за чего он лишился пяти котлов и одной дымовой трубы. Вооружение в ходе переделки существенно ослабили, лишив четырех орудий среднего калибра, за счет этого существенно усилив средства ПВО.

Отблески Второй мировой войны, полыхавшей в Европе, первое время особо не сказывались на относительно мирной обстановке в Тихом океане. Все изменилось в декабре 1941 г. с нападением японцев на Перл-Харбор. Для предотвращения захвата японцами нейтрального португальского восточного Тимора и превращения его в плацдарм для нападения на голландскую Ост-Индию и Австралию, 15 декабря объединенные голландско-австралийские силы начали превентивную операцию. Затемно 200 голландских и 200 австралийских десантников взошли на борт «Сурабайи». Хотя португальский контингент оценивался силой почти в два раза большей, весомый аргумент в виде 280-мм орудий бывшего броненосца привел к тому, что капитуляция прошла без единого выстрела. По окончании операции корабль вернулся на Яву.

Несмотря на неплохое в целом техническое состояние, весьма посредственные скоростные и автономные характеристики не дали возможности применить старый корабль в маневренной войне с японским флотом. В результате бывший броненосец использовался лишь как плавучая батарея для охраны Сурабайи. Именно здесь он 18 февраля 1942 г. попал под атаку японской авиации. «Сурабайю» накрыла всего одна бомба, но, попав в дымовую трубу, она пробила все палубы и взорвалась прямо под днищем, не оставив никаких шансов на спасение.

Карьера старого броненосца на этом не закончилась. Через некоторое время его подняли японские спасатели. Однако детальное обследование показало чрезвычайную трудоемкость ремонта в общем-то не имеющего особой боевой ценности корабля. Тем не менее его начали восстанавливать в варианте несамоходной зенитной батареи. Ремонт, затянувшийся на два с половиной года, так и не был проведен в полном объеме, попутно корабль использовался лишь как плавучая казарма. В итоге так повторно и не введя в строй, сами японцы в 1945 г. затопили корабль в самом узком месте Вестер-фарватера близ Сурабайи, в 5 милях от Джамоканг-рифа.

Но, вероятно, самую долгую биографию имел броненосец «Якоб ван Хеемскерк», введенный в состав флота 22 апреля 1908 г. Новая, на тот момент самая сильная боевая единица Королевского флота оказалась как нельзя более кстати из-за ситуации в Венесуэле. Для блокирования побережья и патрулирования в Карибском море туда отправилась целая голландская эскадра в составе «Якоба ван Хеемскерка», «Де Рейтера» и крейсеров «Фрисландия», «Утрихт» и «Гельдерланд».

В 1910 и 1911 гг. броненосец представлял голландский флаг в Англии сначала на похоронах короля Эдварда VII, а потом на коронации Джорджа V.

19 апреля 1939 г. корабль переоборудовали в плавучую батарею, а поскольку его название потребовалось для новейшего крейсера, его переименовали в «Эймейден». По странному стечению судьбы, именно в Эймейдене 14 мая 1940 г. его затопил собственный экипаж во избежание захвата немцами.

Но после осмотра и освидетельствования затопленного корпуса, 16 июля 1940 г. немецкие спасатели подняли его и 24 июля отбуксировали в Амстердам. После повторного тщательного осмотра компетентной комиссией, немцы пришли к мысли о возможности его дальнейшего использования. В марте 1941 г. в Киле приступили к работам по переоборудованию бывшего броненосца в несамоходную плавучую зенитную батарею. Что интересно, ее проект, получивший название «Ундине», точь-в-точь повторял «Ариадне», сделав, таким образом, изначально разные корабли однотипными!

В сентябре 1943 г. несамоходная зенитная батарея «Ундине» начала выполнять боевые задачи у Пенемюнде, где располагался исследовательский центр ракетного оружия. В конце войны корабль оказался в Вильгельмсхафене, где его и заняли войска союзников, в 1945 г. возвратившие его Голландии.

На военно-морской верфи в Амстердаме корабль в очередной раз переоборудовали, теперь уже в плавучую казарму «Нептунус», и 23 февраля 1948 г. она приняла первых жильцов. 13 сентября 1974 г. старый корабль из-за аварийного состояния вывели из эксплуатации и 11 мая 1975 г. сдали на слом.

Впрочем, дотошные историки установили, что, очевидно, одна из баржей, в настоящее время находящаяся в Голландии, и была ранее «Нептунусом». Так что велика вероятность, что точка в истории корабля до сих пор не поставлена…

Статья была опубликована в декабрьскомномере журнала «Наука и техника» за 2013 год