Джек Ма против партии: внутри краха крупнейшего в мире IPO

Джек Ма известен своими костюмированными выступлениями, снявшись в короткометражном фильме, посвященном боевым искусствам и их философии.

Три года назад, 11 ноября, в день празднования Дня холостяков, и феерии шоппинга под руководством Alibaba, Джек Ма выпустил короткометражный фильм. Изящная 22-минутная постановка под названием «Gong Shou Dao» повествует о том, как крохотный Ма встречает толпу все более возвышающихся противников, от экранного кумира Джета Ли до монгольского борца сумо.

В заключительных кадрах Ма, соучредитель гигантской электронной коммерции Alibaba и ее финансового подразделения Ant, изображает тай-чи, а на экране мелькают фразы: «Не следуя доктрине, только карма»; «Смелый, но не дерзкий».

Таким Ма всегда видел себя — скромным учителем, черпающим вдохновение в даосских монашеских идеалах и романах о боевых искусствах, чтобы построить то, что стало самой ценной компанией в Китае. Только Ма может собрать самых известных в мире актеров и мастеров боевых искусств, чтобы снять фильм о том, какой он скромный человек.

Эти две противоречивые идеи — скромный учитель и эгоист-миллиардер — существовали в течение двух десятилетий, с тех пор, как компания Alibaba зародилась в Ханчжоу. За прошедшие с тех пор десятилетия Ма и горстка других технологических миллиардеров сумели занять место внутри государственной коммунистической системы Китая для своих официально зарегистрированных за рубежом частных компаний, чьи оценки неуклонно сокращали разрыв с Amazon и Alphabet.

В начале ноября взгляд Ма на Ма и взгляд партии на Ма столкнулись. Регулирующие органы вмешались, чтобы приостановить, а в последствии даже отменить первичное публичное размещение акций Alibaba Ant Group на Шанхайской фондовой бирже на сумму 37 миллиардов долларов.

Совокупная рыночная стоимость Джека Ма составила бы 1,1 триллиона долларов. С момента принятия решения цена акций Alibaba на Гонконгской фондовой бирже упала на 12%, поскольку инвесторы не одобряют официальную цену.

Вместо того, чтобы рассматривать Ма как блестящего провидца и предпринимателя, «они видят в нем паразита в регулируемой финансовой системе», — сказал глава китайской крупной международной компании по управлению активами. «И также они видят в нем символ неравенства доходов и неравенства в богатстве».

Действительно, по словам двух источников, осведомленных в этом вопросе, именно президент Китая Си Цзиньпин лично достиг консенсуса в отношении принятия мер против IPO Ant за несколько дней до его дебюта. «Только он мог принять решение», — сказал один из них. «Никто другой не будет иметь на это полномочий».

Время перед запланированным листингом, вполне могло быть выбрано не случайно. «Си потребовалось время, чтобы достичь необходимого консенсуса», — сказал управляющий активами Китая, имея в виду, что Комиссия по регулированию ценных бумаг Китая (CSRC) вообще не должна была подписывать листинг.

Нашли цель

Оглядываясь назад, становится ясно, что столкновение с регулирующими органами и партийным руководством нарастало уже не один год. С одной стороны, это включало широкое переосмысление правил, регулирующих микрофинансирование в Китае. С другой стороны, речь шла о том, насколько вырос Ant и о системном риске, который он представляет для всей финансовой системы. Но в антагонизме была и очень личная нота.

Когда Ма выступил на финансовом форуме Бунда в Шанхае всего через несколько дней после получения разрешения на размещение Ant в этом городе, он специально нацелился на предлагаемые правила, которые потребовали бы от Ant держать гораздо больше капитала на своем балансе. В случае реализации это сделало бы Ant намного менее прибыльным и поставило бы его наравне с самими банками.

Ма, однако, рассматривал новые правила как прямую угрозу для своей бизнес-модели, обременяя Ant высокими требованиями к капиталу, что подорвало его способность кредитовать. Он критиковал регулирующие органы, банковскую систему Китая и даже систему финансового регулирования Базеля.

«Базель больше похож на клуб пожилых людей … о решении проблемы стареющей финансовой системы, которая функционирует десятилетиями … Но проблема в Китае совсем противоположная … Риск заключается в отсутствии финансовой системы», — сказал Ма.

«Суть финансов — это кредитный менеджмент. Мы должны изменить менталитет ломбарда в сегодняшних финансах и полагаться на развитие кредитной системы. Сегодняшние банки по-прежнему придерживаются менталитета ломбарда. Залоги и гарантии – это те же ломбарды».

Эти комментарии, хотя и в значительной степени точные, были прямой атакой на то, как китайские банки ссужают деньги под покровительственным надзором ЦБ и, в конечном итоге, по указанию партии. Раньше отношения Alibaba с регулирующими органами были напряженными, но Ма в основном мог игнорировать их по различным вопросам, начиная от налога на добавленную стоимость и заканчивая каршерингом и контрафактной продукцией. На этот раз миллиардер зашел слишком далеко.

«Почему он произнес эту агрессивную речь?» — спрашивает Чен Чжиу, профессор Гонконгского университета. «В течение нескольких месяцев он держал голову опущенной. Когда он получил разрешение на листинг в Китае, он подумал, что вести себя агрессивно — это нормально. Он просчитался. Это будет негативным для будущего бизнеса Ant — и для всего частного бизнеса. на материке».

17 ноября правительство нарушило молчание относительно дальнейших планов по листингу Ant. Фан Синхай, заместитель председателя CSRC, заявил на финансовом форуме, что листинг «зависит от того, как китайское правительство реструктурирует нормативно-правовую базу с точки зрения финансовых технологий, а также от того, как компания отреагирует на меняющуюся нормативную среду».

Страх и отвращение

В некотором смысле решение хотя бы отложить — но с большей вероятностью отменить — листинг Ant представляет собой месть, предпринятую традиционными финансовыми учреждениями, которые долгое время относились к интернет-финансам, известным в отрасли как финтех, с подозрением. Вот почему Ant смог так быстро развиваться: «Большая дыра в системе позволила Ant вырасти до монстра», — сказал глава отдела экономики Азии одного крупного международного банка в Гонконге.

«Какое-то время он пользовались особой любовью со стороны центрального банка, и теперь его невероятно трудно снова обуздать», — сказал он.

У китайских банков, например, мало стимулов для поиска новых клиентов. Не склонные к риску кредитные специалисты предоставляли кредиты только государственным предприятиям, будучи уверенными, что их никогда нельзя обвинить в дефолте или в коррупции. Малые и средние предприятия, которые считались основой экономики, испытывали острую нехватку средств. Обслуживание было своевольным и неэффективным. У вкладчиков не было стимула хранить свои деньги в банках, когда им платили такие гроши на их сбережения. Более того, банки неохотно вводили новшества в таких областях, как платежи.

Разочарованные регулирующие органы приветствовали реформы и конкуренцию как стимул, побудивший банки изменить свои консервативные и довольно благодушные взгляды. Alibaba быстро начала заполнять пробелы, оставленные банками. Одним из примеров был его фонд денежного рынка Yu’E Bao, который за год после запуска в середине 2013 года увеличился и стал крупнейшим публичным фондом. Отчасти это было связано с тем, что минимальная требуемая сумма составляла 1 юань, а отчасти потому, что клиенты могли мгновенно погасить ее.

Но дело зашло слишком далеко. Слабое регулирование в сфере финансовых технологий создало климат, в котором мошенничество процветали у многих одноранговых кредиторов. Обычные люди, которые доверили сбережения этим организациям, потеряли свои деньги, что поставило под угрозу социальную стабильность. Эксперименты по такой реформе невмешательства были отменены.

И еще два года назад было ясно, что предупреждающие знаки накапливались по всему спектру операций Ant. «Легкое прикосновение» государственных регуляторов заканчивалось.

Например, в 2018 году, когда Ant привлек капитал от иностранных инвесторов, он признал, что дальнейшее регулирование может означать, что фонд Yu’E Bao будет видеть более медленный рост в будущем.

Со временем регуляторы забеспокоились. Интернет-финансы становились слишком успешными, слишком большими, чтобы обанкротиться. «У регулирующих органов есть законные опасения по поводу бизнес-модели Ant», — сказал Бо Чжуан, главный экономист по Китаю TS Lombard. «Такие гиганты, как Alibaba, быстро росли, часто за счет неэффективности государственной экономики и скудного государственного контроля».

Государственные банки обратились в свой регулирующий орган — Комиссию по регулированию банковской и страховой деятельности Китая. Они утверждали, что если потеряли долю рынка, то потому, что им приходилось иметь в пять раз больше капитала, чем их конкуренты в мире финансовых технологий.

«Банки были правы, — сказал Чен из Гонконгского университета. «Они были очень жестко регламентированы, в то время как Ant мог делать все, что хотел».

Руководители Ant не забыли об угрозе. Эрик Цзин – в тот момент генеральный директор Ant — использовал любую возможность, чтобы сказать аудитории, что он верит в Ant, потому что финтех означает финансовую доступность. А что может быть более достойной целью в глазах партии?

Когда Ant выпустил меморандум, он приложил все усилия, чтобы подчеркнуть свою роль партнера, а не конкурента банков — того, что позволит им предоставлять кредиты малым и средним компаниям, которых они раньше избегали. Тем не менее, Ма явно недооценил степень, в которой он рассматривался как угроза. Ответная реакция была неизбежна. Тем более она оказалась гораздо более жесткой, чем кто-либо в Ant мог ожидать.

Одним из первых признаков того, что власть имущие не на стороне Джека Ма, стало то, что прошлой весной центральный банк объявил о введении цифровой валюты. Это явный признак того, что он рассматривает доминирование Alipay, цифровой платежной системы Alibaba, как системный риск.

Но именно микрокредитование оказалось более серьезной проблемой для Ant накануне листинга. Новый проект правил CBIRC, который Ма раскритиковал на форуме Bund, означал, что Ant теперь должен будет вносить не менее 30% в любой заем, который он предоставляет совместно с партнерскими финансовыми учреждениями. В настоящее время Ant сохраняет только около 2% непогашенного кредитного баланса по ссудам, которые он предоставляет, согласно его проспекту. Остальные 98% подписаны партнерскими финансовыми учреждениями.

«Это потребует полного пересмотра существующей бизнес-модели, в соответствии с которой компания выступает в качестве посредника при выдаче кредита, а не в качестве поставщика кредита», — сказал Бо.

Слишком заметен, слишком богат

Главной силой Ма была его способность видеть сквозь унылую реальность. Это позволило ему представить себе империю электронной коммерции в Китае задолго до того, как там интернет начал там развиваться. Он родился в 1964 году в Ханчжоу, столице провинции Чжэцзян недалеко от Шанхая, в простой семье рабочего класса и получил местное образование. Это позволило бы ему в дальнейшем утверждать, что, в отличие от многих элитных фигур материкового делового мира, он на 100% «сделан в Китае».

Любовь к английской литературе, приобретенная благодаря прослушиванию коротковолнового радио, заставила его выбрать специализацию по английскому языку в местном колледже (после двух неудачных вступительных экзаменов), оттачивая свое мастерство, практикуясь на иностранных туристах, которые стекались в его все еще нетронутый родной город на Западе. Озеро с его храмами и чайными садами. Неизбежно, что его первым стартапом в Ханчжоу стало бюро переводов.

Поездка в США в 1995 году, спонсируемая правительством Ханчжоу, открыла ему доступ к Интернету и вдохновила его на создание своего второго предприятия — компании, создающей веб-сайты для местных предприятий. Но конкуренция с конкурирующей компанией, поддерживаемой государственной компанией Hangzhou Telecom, была слишком жесткой, что побудило разочаровавшегося предпринимателя переехать в Пекин и присоединиться к интернет-компании при поддержке Министерства внешней торговли и экономического сотрудничества. Там он обнаружил себя «рыбой из воды», как описывает это его биограф Дункан Кларк.

Он вернулся в Ханчжоу и в 1999 году основал Alibaba. Вскоре после этого он убедил Джо Цая, юриста из Тайваня, получившего образование в Йельском университете, присоединиться к нему в создании молодой компании. Эти двое вместе создали Alibaba, здравый смысл Цая и его внимание к исполнению уравновешивают переменчивый темперамент и дальновидные инстинкты самого Ма. Когда в том же году инвестиционное подразделение Goldman Sachs обратилось к паре, рассматривая возможность приобретения доли в Alibaba, именно Цай убедил инвестиционный банк сделать это.

В первые годы Ма и Цай могли привлекать деньги как от Джерри Янга из Yahoo, так и от Масаёши Сона из SoftBank Group, даже когда не было очевидно, что Alibaba станет гигантом, которым она является сегодня.

Но Цай не всегда мог контролировать своего менее приземленного партнера. Во время одной из поездок Китайской ассоциации предпринимателей на Западное озеро Ма хвастался своими отношениями с президентом Си Цзиньпином. Когда весть наконец дошла до Пекина, лидера это не позабавило, по словам одного человека, который там был.

Много лет спустя, когда Ма выступал в Экономическом клубе Нью-Йорка, человек, сидевший рядом с ним за обедом, предшествующим мероприятию, спросил его, много ли контактируют китайские бизнесмены с политическими лидерами, такими как Си Цзиньпин. Ма ответил утвердительно, объяснив, что поскольку Си когда-то был партийным секретарем Чжэцзяна, они были довольно близки.

Корпоративный специалист сразу же отказал в регистрации, хотя несколько участников слышали эти замечания.

По словам двух осведомленных источников, президент Китая Си Цзиньпин лично достиг консенсуса в отношении принятия мер против IPO Ant.

Тем не менее, Ма также был прекрасным публичным лицом Китая. Он принимает международных лидеров, для которых особое внимание уделяется посещению штаб-квартиры Alibaba в Ханчжоу, чтобы заглянуть в будущее Интернета. Время от времени он появляется на ежегодном спонсируемом правительством форуме Боао на Хайнане. Он произносит вдохновляющие речи о создании рабочих мест для мелких предпринимателей во всем мире. Его действия могут поддержать правительство, например, его покупка в 2016 году ведущей англоязычной газеты Гонконга South China Morning Post.

В конце концов, этого никогда не было достаточно.

Действительно, приостановка IPO Ant является пугающим предупреждением для многочисленных предпринимателей об опасности стать слишком заметным и слишком богатым. Ма — всего лишь последний из предпринимателей, внезапно потерпевших неудачу от властей. Практически во всех случаях они нажили себе могущественных врагов, чьим интересам они нанесли ущерб. В некоторых случаях они ссорились с Пекином из-за отношений с другими бизнесменами или политическими деятелями, которые были предметом антикоррупционных расследований.

Например, пять лет назад Го Гуанчан, соучредитель Fosun International, китайского конгломерата, владеющего долями в международных активах, таких как Club Med, Cirque du Soleil и Deutsche Bank, исчез на четыре дня. Позже выяснилось, что он был задержан для допроса.

Этот вопрос так и не получил полного объяснения. Го сказал только, что он «помогал властям в расследовании» — якобы преступных деяний другого шанхайского бизнесмена или политика, в зависимости от источника информации.

Когда он появился несколько дней спустя, на собрании Ассоциации китайских предпринимателей, он со слезами на глазах обнял своих сверстников, но оставался молчаливым, как тогда говорили некоторые из них.

С тех пор он оставался сдержанным. Летом 2017 года регулирующие органы опросили банки об их финансировании оффшорных трофейных сделок для квартета разросшихся компаний, включая Anbang Insurance Group, HNA Group и Dalian Wanda Group, а также Fosun. «Недавняя проверка зарубежных инвестиций и финансовых нарушений необходима, своевременна и может искоренить множество нерациональных инвестиций. Если мы не примем меры, иностранцы будут рассматривать нас как« глупых людей с большим количеством денег »», — написал он в поддержку официальный аккаунт Fosun в социальных сетях.

У Сяохуэй, основателю Anbang, повезло меньше. Рост его страховой компании произошел за счет его конкурентов, поскольку он выпустил бесчисленное количество продуктов для управления капиталом для финансирования своих зарубежных набегов. Одной из трофейных покупок стал отель Waldorf Astoria в Нью-Йорке, за который он заплатил 1,95 миллиарда долларов в конце 2014 года и передал своему оператору, Hilton Worldwide Hotels, 100-летний контракт на управление. Вдобавок он купил страховщиков и банк в Европе, страховщика в Корее, доли в китайских банках и недвижимость, включая портфель в Японии и особняк на Лонг-Айленде, в котором он редко останавливался.

Сегодня CBIRC продает большую часть этих активов. Сам Ву был заключен в тюрьму в 2018 году на 18 лет по обвинению в мошенничестве и растрате.

Преследование Ant и Ma, его контролирующего акционера, — совсем другое дело, учитывая его огромные масштабы и мощных инвесторов. Список акционеров, надеющихся получить огромную прибыль от обещанного листинга, включает в себя великие и полезные глобальные финансы: Управление по инвестициям в пенсионный план Канады, Carlyle Group, GGV, General Atlantic, Sequoia Capital и Warburg Pincus с международной стороны. Внутренняя сторона, тем временем, охватывает сердце China Inc.: China Investment Corp., государственный фонд благосостояния страны, China Life, China Pacific Life Insurance, China Post Group, Национальный фонд социального страхования — все в соответствии с меморандумом о предложении прерванного листинга.

«Каким бы драматичным ни было приостановление, оно является частью более широкого политического движения, поскольку руководство стремится расширить и консолидировать свой контроль над финансами и технологиями», — сказал Бо из TS Lombard.

Ма, которому сейчас 56 лет, давно говорил коллегам, что хочет уйти на пенсию раньше, чтобы сосредоточиться на благотворительности и образовании. Он выразил тревогу, когда вернулся из поездки в Нью-Йорк около шести лет назад, сказав, что он навещал стареющих руководителей, которые отказались двигаться дальше, и что он сам планировал покинуть сцену, пока он был еще относительно молод.

Именно потому, что Ма был таким провидцем, он мог видеть будущее. Но именно потому, что он создавал нечто беспрецедентное, он никогда не видел, чтобы правила старого мира, которому он бросал вызов, однажды могут быть применены к его новому миру. В конце концов, то, что он считал храбростью, власти считали дерзостью.