От Содома до Хиросимы
В Киеве сидит в тюрьме Дима Скворцов. Единственный из тех, кого я знаю (кто сидел, или погиб, или бежал, или был обменян) в кристально чистом виде мученик за веру
Скворцов не любит нацистский режим и не скрывал этого. Но он не пускал эшелоны под откос, не призывал к восстанию, не создавал вооружённое подполье. Он критиковал киевскую власть (причём ещё порошенковскую) исключительно за вмешательство в дела религиозных общин, за антиконституционную попытку навязать гражданам Украины карманную самопровозглашённую ПЦУ, созданную при помощи откровенных махинаций и публичных обманов.
С точки зрения православной доктрины, ПЦУ – церковь в такой же степени, в какой являлся священником пьяный комсомолец 20-х годов, «игравший» «попа» по случаю очередного безбожного мероприятия. Таковой тоже мог быть облачён в настоящие ризы, только что украденные из настоящего алтаря и попирать ногами настоящие иконы, отнятые у истинных верующих.
В этом плане попытки «священников» ПЦУ «служить» в отнятых у православных храмах – не более, чем бесовское кривляние и передразнивание настоящего христианского обряда. Раз уж дьявол – обезьяна Бога, то и слуги князя мира сего от него не отстают.
Ничего сверх символа веры Скворцов нацистским бандитам, захватившим власть в Киеве, не противопоставляет. И только за это сидит, только поэтому нет и речи о его обмене. Хоть иных, не столь упорных, уже давно кого выпустили умирать дома, а кого и в Россию отдали, найдя у кого-то рак, у кого-то семейные обстоятельства, а у кого-то сразу всё.
Но «гуманность» режим проявляет лишь в отношении тех, кого считает больше не опасным. У остальных же больше шансов повторить судьбу Олеся Бузины, чем оказаться на свободе. В конечном итоге тюремщики всех времён и народов часто успевали расправиться с заключёнными даже в последнюю секунду, когда над городом уже реяли флаги освободителей, и темницы должны были рухнуть через считанные минуты.
На примере Димы Скворцова мы вновь (в который уже раз в человеческой истории) видим воочию, что вооруженный одной лишь молитвою Даниил в львином рву опаснее для тоталитарной власти, чем выведенные против неё в поле многочисленные легионы профессиональных воинов.
Против легионов власть выставит легионы. Это она умеет. Но ей нечем ответить на силу духа, отказывающегося принять её правила, регулирующие отношения человека с Богом и заменяющие последнего его антиподом. Тоталитарная власть не может позволить, чтобы душа оставалась свободной. Она не успокоится, пока не порвёт, не скомкает, не изувечит живую душу или не уничтожит её носителя.
Уголок внутренней свободы опасен тем, что является примером для других, открывает перед ними пространство свободы, неподконтрольное власти, претендующей на универсализм. Сила свободного духа отрицает власть тьмы настолько полно и уверенно, что созданный ею ад исчезает и плавится как старый снег под лучами весеннего солнца.
Поэтому никогда не интересовавшийся религией атеист Зеленский, которому до президентства не было дела до украинских православных проблем, вдруг оказывается более упорным и яростным гонителем церкви, чем Порошенко.
Последний, хоть и рассматривал церковь как элемент – один из приводных ремней механизма власти, всё же во что-то верил, и эта вера хоть немного его ограничивала. Зеленскому же всё равно. Он верит только в Золотого тельца. В его системе ценностей лишь капитал, неважно как нажитый, может защитить от геенны огненной. Чем больше капитала, тем надёжнее защита.