Великая Россия и гибельная консолидация украинских зомби
Когда либералы говорили, что русские не такие, как другие народы – хуже, мы возмущались. Как, мол, не такие – это же нацизм, все нации одинаковы, а люди бывают плохие, а бывают хорошие.
Когда патриоты говорят, что русские не такие, как другие нации – лучше, мы умиляемся, вспоминаем «Мы русские, какой восторг!» и другие приличествующие случаю пословицы, поговорки и просто крылатые высказывания известных людей, совершенно не вспоминая ни о каком нацизме.
Гитлер, между прочим, прежде, чем убедить немцев в том, что вокруг живут сплошные унтерменши, которых можно и нужно уничтожить, убедил их в более простой и внешне безобидной вещи – немцы не такие, как другие нации – лучше. Остальное («Хрустальная ночь», бараки Дахау, мировая война, печи Освенцима, план «Ост» и конференция Ванзее) было потом, а началось всё с безобидной похвальбы, из которой и выросло представление немцев о себе, как о юберменшах – расе господ, которой всё позволено.
Так что, себя, конечно, похвалить не грех, но увлекаться этим не стоит и о самоиронии забывать не надо. Иначе можно быстро дохвастаться до выкопанного моря, насыпанных гор, построенных пирамид, родины Христа и возникшей миллион лет назад национальной государственности. Прецедент под боком.
Кстати, о прецеденте. Украина сопротивляется, несмотря на абсолютную безнадёжность своего положения и огромные проблемы на фронтах. Значит на что-то надеется. Причём надеется настолько серьёзно, что все потуги отечественной военной пропаганды раскачать тему: «Зеленский нелегитимен, а вы за него умираете», — не работают.
Давеча в сети вновь появился ролик: украинский военнослужащий записывает на телефон и выкладывает в сеть свою полностью разбитую русской артиллерией позицию, дополнительно «украшенную» тремя трупами «побратимов» и рассказывает душещипательную историю, как их четверых, два-три дня назад каждого, поймали сотрудники ТЦК и несколько часов назад они уже оказались здесь (на передовой). Русских солдат они так и не успели увидеть, так как прилетели русские снаряды и убили трёх из них, а он остался последний и (sic!) говорит: «Не знаю что делать. Заберут ли меня отсюда».
Заметили? На фронт его пригнали насильно (он не доброволец – пойманный на улице уклонист). Его не обучали, кое как обмундировали, вооружили и тут же привезли на позицию, где ни командиров, ни кого-то знакомого с местностью и с боевой обстановкой, а только их четверо, оказавшихся на фронте практически прямо из домашней постели. Он понимает, что привезли их на убой и по сути записывает свой прощальный ролик – товарищи, с которыми он даже познакомиться как следует не успел, уже мертвы. Подобные действия начальства ему не нравятся. Но мысль о сдаче в плен ему в голову не приходит. О каком-либо сопротивлении действиям властей я вообще не говорю. Он недоволен бессмысленностью гибели товарищей, но безропотно принимает свою судьбу.
И таких большинство. Сейчас в основном такие и держат фронт. Мотивированные нацисты или хотя бы опытные, обученные «герои АТО» в товарных количествах полегли на полях летне-осеннего «контрнаступления» прошлого года. А тех, что уцелели стараются беречь, так как именно они кое-как цементируют армию и в отдельных случаях придают сопротивлению осмысленность.
Те псевдонацистские бригады, которые Украина бросает сейчас на удержание линии фронта, практически на сто процентов состоят из таких же насильственно мобилизованных. Редкий же уцелевший кадровый состав (в том числе и те, кто был взят в плен в Мариуполе, а потом обменян) в большинстве своём пребывают вдали от линии фронта.
Сейчас Украина делает ставку на консолидацию общества воюющей страны. И у них эта консолидация действительно в целом произошла. Не только российское общество консолидировалось – враг тоже. Потому, что люди бывают хорошими и плохими, а нации, народы, общества в сходных ситуациях реагируют одинаково.
Да, у украинцев не такая авторитетная власть, как в России – они в массе уже не любят Зеленского. Да, они в целом не только не хотят воевать (а кто хочет, кроме редких людей, для которых война – это жизнь?), но и (в отличие от массово записывающихся в добровольцы россиян) активно пытаются избежать мобилизации. Да, на фронте они возмущаются без жалости отправляющим их на убой военным руководством. Но доминирует в обществе идея – родину надо защищать, а во время войны нельзя выступать против власти – это предательство.