Что будет с мужчиной, если год пить антидепрессанты
Мне назначили "Ципралекс" в феврале 2022 года. И выписали пачку "Стрезама". Ощущения после полугода описаны в ссылке выше, а теперь прошёл год и "Ципралекс" мне отменили.
В конце я хотел, чтобы мне его отменили. До этого я ходил к психиатру с тем, чтобы она мне его продлила. Хотел этого. Жаждал этого. Стремился к усилению эффекта какого-то мерного спокойствия, которые дают таблетки.
Это немного похоже на медитацию, но если вычленить суть, то ты просто перестаёшь волноваться о будущем и заглядывать в прошлое. Не всегда, конечно, но в какие-то моменты ты оказываешься в этом состоянии без напряжения. В смысле, ты не думаешь, как в нём оказаться, не пробуешь ничего отсечь, просто существуешь только в настоящем. Это не связано ни с какими озарениями типа попытки заглянуть на горизонт мира с вершины горы или следствиями длительных медитаций под тибетское урчание в наушниках. У меня это чаще всего было связано с поездками за рулём. Просто едешь и понимаешь, что ты просто едешь. Это не счастье никакое, не откровение, а просто нет ничего, кроме движения, в котором ты находишься и частью которого являешься — и объектом, и субъектом.
Психиатр лечил "Стрезамом" и антидепрессантами непонятно что, но мы уже ко второму, кажется, рецепту разобрались с нашим пациентом — это тревога за будущее. Я не могу сказать, что тревога эта куда-то исчезла. Нет. Но она стала осязаемой и понимаемой. В какие-то моменты, как мне кажется, хотя бы отчасти контролируемой. И, наверное, я научился не так сильно зависеть от неё.
Про всё это отлично рассказывает один из самых моих любимых героев в художественной литературе — пелевинский Озирис из Empire V, одной из лучших книжек у Пелевина. Особенно в последней беседе с Рамой. Хотя нет, и первая хороша:
— Тогда скажите — является ли Бог просто побочной фракцией производства баблоса? Или эта побочная фракция свидетельствует о существовании Бога на самом деле? Это ведь не одно и то же.
— Не совсем, — согласился Озирис. — Когда-то давным-давно вампиры действительно об этом спорили.
— И к какому выводу они пришли?
— А ни к какому. Просто перестали спорить и стали думать о другом.
— Но почему?
— Да потому, — сказал Озирис, выдвигаясь из своей ниши, — что если Бог и есть, он хочет, чтобы для нас его не было. А раз Бог хочет, чтобы его не было, это и значит, что его нет.
Или вот оттуда же цитата Геры:
…глупо бояться того, о чем не имеешь никакого понятия.
Конечно, на всякого Пелевина найдётся свой Ирвин Ялом, который полагает тревогу важнейшим основанием для психотерапевтической работы и прямым следствием ковыряния в себе и попыток сепарации от того, с чем ты привык сливаться — не важно, водка это или самая большая влюблённость в твоей жизни:
— Один из величайших жизненных парадоксов заключается в том, что развитие самосознания усиливает тревогу. Слияние рассеивает тревогу самым радикальным образом – уничтожая самосознание. Человек, который влюбляется и переживает блаженное состояние слияния с любимым, не рефлексирует, поскольку его одинокое сомневающееся «Я» и сопутствующий страх изоляции растворяются в «мы». Таким образом, человек избавляется от тревоги, теряя самого себя.
Антидепрессанты не избавили меня от тревоги. Скорее антидепрессанты показали мне пространство, в котором этой тревоги может не быть. Доказали, что бестревожное состояние — это не следствие каких-то многолетних лечебных упражнений с психотерапевтом, да и вообще не какая-то статика, а скорее возможность. Умение. Что-то вроде счастья, которое бывает перманентным только у дураков и имбецилов. Антидепрессанты, я предполагаю, научили меня фиксировать эти моменты. И в какой-то мере наслаждаться ими.