Про уроки музыки в школе

Есть такой предмет. И всегда был. Говорят, в древние времена он назывался пение. Но не в этом суть, а суть в том, что это школьный предмет, по которому тоже есть оценка.

Когда я учился в школе, то музыка была проходным предметом в смысле того, что на ней можно было просто открывать рот в такт музыке и ничего другого не делать.

Обычно мы записывали в песенник какую-нибудь боевую песню, а затем хором ее орали на радость учительнице музыки. Особо доставляли песни про «Щорса», про «Чапай остался жив» и другие на военную тематику.

Петь хором совершенно несложно. А сложно петь тогда, когда учительница объявляет:

— А теперь поём по парам.

Короче, по музыке мне обычно ставили четыре, так как Лев Лещенко из меня был никакой.

Но ладно по парам, когда можно было сидеть на стуле и прикрывать руками лицо, чтобы одноклассники не видели появляющуюся красноту на лице. Потом учительница стала нас вызывать петь небольшими группами возле доски, типа, мини-хор имени Майкла Джексона.

Я не знаю, как она оценивала и как вообще могла различить кто-чего блеет, но оценки всегда ставила четко.

— Тебе пять, тебе четыре, тебе четыре, тебе четыре, тебе четыре.

Наверное, это даже напоминало «Утреннюю звезду», где было всего две оценки.

Однажды мой товарищ, которого можно было назвать словом «разгильдяй» получил за такое хоровое пение пятерку.

Класс не только был обескуражен, мы были в глубочайшем удивлении. В не меньшем удивлении был и сам Костик, так как он явно не собирался становиться главной "звездочкой" класса.

Учительница заметила это удивление, а потому нам объяснила:

— А я очень внимательно слушала ребят. И Костик пел не громко, но я услышала, какой у него чистый голос. Мне понравилось его пение.

Это, конечно, удивило еще больше, так как вдруг оказалось, что если из речи убрать матерные слова, то голос получается чистый и можно иметь пятерку по музыке.

У Костика, конечно, больше пятерок по музыке не было, так как в реальности его голос ничем не отличался от обычного ребячьего голоса, а у учительницы музыки, видимо, просто было хорошее настроение.

На уроках музыки не особо не изучали теорию. В маленьком кабинете у нас висели портреты музыкантов. Вот и вся теория. Музыкантов мы, конечно, отличали друг от друга – лохматый это Бетховен, с кудрями это Бах, а с бородкой — Чайковский.

Иногда нам включали послушать что-то из «современного» годов этак 70-х. Благо грампластинок с записями у учительницы было много.

— Классно, круто! — радовали мы учительницу приятными для нее словами. — Давайте еще послушаем!

Она на радостях ставила нам еще пластинки, а мы имели еще одну возможность просто посидеть и подремать.

Что дали уроки музыки

Знаю почти наизусть много песен «из прошлого». И про Бухенвальд, и про упомянутых Щорса и Чапая, и военные, и детские, и школьнопрощальные, и новогодние, и народные.

Я интересовался у современных школьников, чего они делают на уроках музыки.

— Слушаем, читаем, презентации смотрим, видео.

— А поете хоть?

— Иногда.

— Про Щорса знаете?

— Чего это?

Оно и правильно. Как не может из нас каждый второй быть Сергеем Бубкой, так и не может каждый первый быть Ярославом Евдокимовым.

Хотя, в последнее время слово "петь" вовсе не означает "петь", чтобы прослыть известным исполнителем своих собственных песен. Иногда достаточно просто громко дышать в микрофон в такт музыке.