Останки малоизвестного лагеря ГУЛАГ на остове Ольхон
Не было в 30-40-50-х годах смартфонов, вот о многих «темных» местах на карте нашей страны и почти не сохранилось каких-то следов, доказательств фактов да и просто памяти. Особенно во всяких отдаленных и уединенных местах.
Это сегодня остров Ольхон на Байкале — туристическая мекка, в которую каждый год приезжают десятки тысяч туристов, исколесивших остров вдоль и поперёк. А в середине прошлого века мало кто бывал в этих местах, ведь и добираться на Ольхон была та еще задача, за и «ловить» здесь приезжим было откровенно нечего: удаленное богом забытое место.
Вот и получилось, что об исправительно-трудовом лагере на Песчаной косе, появившемся в 30-х вообще мало кто что-то знает, не сохранилось никаких фотографией, а вся информация — отрывочные воспоминания старожилов и родственников тех, кто оттуда вернулся и что-то рассказывал о годах, проведенных в этом ИТЛ.
Песчаное — это уединенный маленький поселок, удаленный километров на 20 от Хужира. Сейчас здесь живет буквально несколько семей, занимаясь ловлей и заготовкой омуля и торговлей сувенирами проезжающим на Хобой туристам.
До 50х- годов именно в этом месте и была колония. А после ее упразднения кто-то из персонала так и остался жить на берегу Байкала, так как некуда им было уезжать. Так и образовался этот то ли хутор, то ли посёлок, существующий и по наши дни.
Сам по себе лагерь был небольшой, всего три барака с заключенные, хозяйственные постройки и несколько домов за территорией, в которых проживала администрация и размещалось охранно-конвойное подразделение.
Сейчас от бараков мало что осталось, но кое-какие следы, все-же, можно найти. Если посмотреть на территорию с воздуха, хорошо видны следы бывших бараков, т.к. они очень долго оставались на месте, просто постепенно разрушаясь от времени и непогоды.
Кроме того, видны и остатки забора. Сейчас прямо там, где проходил забор, размещается частное подворье, а два других буквально граничат с бывшим бараком.
Трудлаг в Песчаной предназначался для заключенных, осужденных за не тяжкие преступления со сроками до 5 лет. Местные жители вспоминают рассказы, что один осужденный даже «приехал» из Москвы за опоздание на работу 5–10 минут. Но в основном здесь отбывали сроки за кражу социалистического имущества. В том числе и несколько местных жителей Хужира: за двух омулей давали два года, за кражу одного омуля – один год. Средние сроки лишения свободы составляли от трёх до четырёх, а максимальные бывали от 5 до 8 лет.
Что удивительно, даже этих неопасных заключенных гнали в столь отделенное место пешком, через весь Ольхон в обход населенных пунктов. А это более 50 километров. Да и до переправы их привозили отнюдь не на персональном автотранспорте, а пешочком от пересылки в Ангарске, а это еще под 150 километров.
Сам лагерь располагался прямо на берегу неспроста. Он был в ведении Гослова и заключенные занимались ловом рыбы и ее заготовкой сначала для нужд поднимающейся с колен молодой советской республики, а затем для обеспечения фронта.
С того времени прямо напротив бывших бараков можно увидеть остатки бывшего причала, у которого стояли рыболовецкие лодки.
Помимо рыбалки заключенные также занимались чисткой дна в мелководных заливах Малого Моря, т.к. в те времена добыча рыбы осуществлялась довольно старинным способом — с помощью неводов. А значит, дно должно было быть без камней, топляков и плавников.
У них было свое подсобное хозяйство, где выращивали картошку, морковь, капусту. Были также свои дойные коровы и овцы, так что лагерь сам себя практически полностью обеспечивал всем необходимым.
Свернули его в начале 50-х годов, когда после смерти Сталина произошло реформирование всей системы ГУЛАГа.
Заключенных из Песчаной перевезли в Слюдянку, на противоположном берегу Байкала, туда же убыли для несения службы и руководство с охраной. За исключением нескольких, кто пожелал остаться жить на этом берегу рядом с бывшими бараками и в ставших свободными жилых постройках за периметром.
За много лет бараки и хозпостройки истлели и разрушились, а люди продолжают жить…
