Как Ашхабад с бедным населением вдруг стал самым дорогим городом в мире: в чём тут подвох?
В Туркменистане, который неожиданно для самого себя стал независимым государством после распада СССР, правили всего два человека. Над чудачествами сначала одного, а теперь и второго вот уже три десятка лет потешается весь мир, и все это время страна никак не ассоциируется с космическими достижениями в области экономики, но при этом её столица, Ашхабад, с недавних пор возглавляет список самых дорогих городов мира. Попробуем разобраться, как это могло произойти и в чем здесь подвох.
Методика, по которой рассчитывается «дороговизна» города в рейтинге принимает во внимание цены на ряд важнейших товаров и услуг – аренду жилья, коммуналку, еду, одежду, далее по списку. В связи с тем, что все они подвержены разного рода колебаниям, индекс стоимости жизни учитывает и стабильность местной экономики, а именно такие факторы, как инфляция, обменный курс валют и общее доверие потребителей.
При этом составители рейтинга понимают, что уровнять потребности населения в разных странах мира практически невозможно – у американцев, к примеру, они чрезвычайно высоки, а в той же Средней Азии люди гораздо скромнее в своих желаниях. По этой причине самые распространенные индексы берут за основу стоимость жизни гипотетического иммигранта, переселяющегося в новый для себя город.
Это позволяет представить себе уровень потребностей, характерный для развитых стран, и не учитывать субсидии и компенсации коренному населению со стороны правительства. Последнее в случае с Туркменистаном чрезвычайно важно, но об этом чуть позже.
Как Ашхабад стал самым дорогим городом в мире
Ещё совсем недавно Туркменистан был относительным островком стабильности в своем неспокойном регионе. Ничего выдающегося он не демонстрировал и жил за счет продажи природных ресурсов, но их ему досталось и в самом деле немало. По объему разведанных запасов природного газа среднеазиатское государство находилось на четвертом месте в мире. Кроме того, оно добывало и значительное количество нефти.
Проблема в том, что в начале века, когда цены на эти богатства стабильно держались на запредельном уровне, власть в государстве принадлежала Сапармурату Ниязову. Это был один из самых странных, деспотичных, потерявших связь с реальностью правителей новейшего времени. Его заскокам не было видно конца, и этот маразм ещё очень долго будет смешить и удивлять людей. Он переименовал январь в честь самого себя, а апрель – в честь своей матери.
Однако самым большим его чудачеством был все-таки герой нашего повествования – Ашхабад. Пока вся остальная страна еле сводила концы с концами, Ниязов отправлял львиную долю доходов Туркменистана на обустройство столицы, которая стала чем-то вроде рекламной витрины режима.
По распоряжению Ниязова огромные территории внутри города были сначала полностью очищены от зданий, возведенных в советские времена, а затем застроены великолепными высотками, сверху донизу облицованными мрамором.
Жилплощадь в таких домах получилась неприлично дорогой для бедной страны, поэтому желающих приобрести её оказалось немного. Все это привело к тому, что центр Ашхабада фактически обезлюдел. Как рекламная картинка и символ «национального величия» он смотрится неплохо, но жить в нем, по большому счету, некому.
А затем наступил 2014 год, самый невеселый в истории современного Туркменистана. Сначала пошли вниз мировые цены на газ. Потом стал гораздо хуже продаваться хлопок – второй после ископаемого топлива экспортный продукт государства.
Объем валютных поступлений резко снизился, в результате пришлось кардинально сократить закупки импортных товаров – в первую очередь, продовольствия. Естественно, цены на него многократно повысились.
Ещё более усложнил ситуацию обвал местной валюты – маната. Государство, которое к тому времени уже семь лет возглавлял ещё один оригинал, Гурбангулы Бердымухамедов, решило создать иллюзию нерушимой стабильности своей экономики, и зафиксировало официальный обменный курс на уровне 3.5 маната за доллар.
Нежелание признавать печальную действительность никогда не приводило ни к чему хорошему. Вот и в этом случае проблема лишь усугубилась. Покупательная способность маната рухнула окончательно, и это немедленно отразилось на ценниках в продовольственных магазинах. Обычный туркменский люд, использующий для взаиморасчетов местную валюту, особого диссонанса не ощутил.
Допустим, литр молока не так давно стоил здесь около 12 манатов:
Если учесть, что обменный курс на черном рынке в это время составлял около 40 манатов за один доллар, цена кажется вполне даже приемлемой.
Однако если взять обозначенное выше официальное соотношение, закрепленное к тому же на уровне местных нормативов, мы получим совершенно дикую цену за литр молока – 3.42 доллара. То же самое касается интернета.
Тут может возникнуть более чем резонный вопрос. Если Ашхабад такой дорогой, а Туркменистан настолько бедный, то кто вообще способен позволить себе жить в столице?
Если откровенно, за свои деньги почти никто. Начиная с 2003 года, государство в той или иной мере оплачивает счета своих граждан за электроэнергию, газ и воду. Также здесь функционируют продовольственные магазины, в которых можно купить еду по ценам значительно ниже рыночных.
Не так давно этой благотворительности пришел конец, но Ашхабад к тому времени уже успел «предоставить данные» для рейтинга самых дорогих городов мира.
Составители этого рейтинга берут в расчет официальный курс местной валюты и не хотят учитывать помощь, оказывающуюся государством гражданам, не способным обеспечить себя самостоятельно. Все это лишний раз показывает, что к подобным рейтингам следует относиться со здоровым скепсисом.