Виртуозы воздушной войны. Как асы подтверждали свою победу?

0 4

Стоит поговорить об определении, вокруг которого за последние годы сломано столько копий, а именно о самом термине «воздушная победа». На первый взгляд, все просто — победой можно считать «заявленную победу», которая получила официальное подтверждение, будь то свидетельство других летчиков, наземных наблюдателей, разведки либо «вещественное доказательство» в виде куска сбитого самолета, фотографии места падения или снимков фотопулемета. Однако на практике в разных странах требования для подтверждения побед разнились.

Начало читайте в статье«Козырные тузы» военной авиации

В итоге образовалось несколько систем учета побед. Прежде всего стоит сказать о британской. В годы Первой мировой войны летчик-истребитель после приземления мог заявить о победе одной из нескольких категорий:

  • Destroyed («уничтожен»), в случае если наблюдался удар самолета о землю (Crash) или он разрушался в воздухе (Broken Up);
  • Destroyed in Flames («уничтожен в огне»), если противник загорелся в воздухе;
  • Out Of Control («потерял управление»), т. е. «вроде бы сбит, но падения никто не видел». При этом в эту категорию включались не только беспорядочно падающие самолеты, но и те, что отвесно пикировали на небольшой высоте;
  • Drived Down («ушел со снижением»); Forced То Land («принужден к посадке»). Если случалось на своей территории, то в документах была приписка — Captured («захваченный»).

Виртуозы воздушной войны. Как асы подтверждали свою победу?

Американский Р-51 «Мустанг» при своем весе и огромном запасе топлива мог на равных вести бой с легкими и маневренными немецкими и японскими истребителями

При этом «ушедшие со снижением» в качестве победы не засчитывались, а «принужденные к посадке» шли в зачет только в случае пленения или последующего уничтожения самолета наземными войсками.

В несколько измененном виде (групповые победы стали записываться на личные счета как дробные числа) система использовалась во Второй мировой войне и поныне является основной.

Однако в континентальной Европе гораздо более распространенной стала французская система, по которой в победы летчику засчитывались только самолеты, упавшие на своей территории либо за линией фронта, но лишь в том случае, если их падение подтверждалось «независимыми свидетелями». Принужденные к посадке засчитывались только в случае пленения (уничтожения). Самолеты, чье падение не подтверждалось, считались «правдоподобно сбитыми» и учитывались отдельно, хотя обычно о них упоминали только как о «множестве правдоподобно сбитых» в дополнение к «достоверно сбитым». Эту систему в годы Первой мировой войны, кроме французов, использовали в «чистом» виде бельгийские и румынские летчики, а слегка измененные варианты — летчики в России и Италии.

Австро-Венгрия приняла за основу французскую систему, однако победы тут не делили на «достоверные» и «правдоподобные» (они либо были, либо нет). Еще одним отличием было то, что австрийцы всегда засчитывали «принужденные к посадке», вне зависимости от того, на чьей стороне фронта приземлилась подбитая машина.

Виртуозы воздушной войны. Как асы подтверждали свою победу?

Японский истребитель «Зеро» был очень опасным противником авиации союзников на Тихоокеанском фронте

Американские летчики, прибывшие в Европу в 1918 г. поначалу использовали французскую систему, однако буквально через месяц они перешли на более «выгодную» английскую, и количество их «засчитанных побед» сразу начало расти.

Гораздо более жесткой была система, принятая в Германии. В общих чертах она соответствовала французской, но без «правдоподобно сбитых», а главное — в ней действовало твердое правило: «один самолет — один летчик». Кроме Германии, в Первую мировую войну такую систему использовала только оттоманская Турция.

В ходе гражданской войны в Испании и в начале Второй мировой войны СССР и Италия использовали «коллективистский» подход к учету побед. То есть если группа сбивала самолет противника, каждый пилот получал на свой счет групповую победу, а личную победу пилот получал, если сбивал врага индивидуально. Однако в Советском Союзе примерно с середины 1943 года предпочтение стало отдаваться исключительно личным победам, мало того, часть групповых побед, одержанных ранее, большинству летчиков «пересчитали», что внесло определенную путаницу.

Начиная с корейского конфликта, для подтверждения победы в воздухе стали широко использоваться данные объективного контроля. И как результат — в большинстве случаев для подтверждения победы даже не принимался во внимание доклад летчика. Это определялось также и развитием техники — выпустив ракету, летчик просто физически не мог проконтролировать ее попадание в 5–10 километрах.

Виртуозы воздушной войны. Как асы подтверждали свою победу?

Герой Советского Союза Степан Антонович Бахаев — один из лучших советских асов корейской войны (166 боевых вылетов, в воздушных боях сбил лично 11 самолетов противника и один — в группе). Его общий счет составляет 28 побед (12 личных и три в группе) в Великой Отечественной войне и один В-29 ВВС США в декабре 1950 г. в Приморье

В годы Первой мировой войны в зачет на личный счет также шли привязные аэростаты, которые априори не могли маневрировать. От этой практики отказались в годы Второй мировой, однако союзники записывали в счета своим пилотам германские «летающие бомбы» Fi 103 (на Западе их называли V-1 или Buzzbomb, а у нас — ФАУ-1), хотя на самом деле это достаточно простая, не маневрирующая цель, и сбить такую ракету даже летчику с низкой квалификацией было несложно.

Во Второй мировой войне в целом все воюющие стороны использовали оправдавшие себя системы подсчета и подтверждения побед. Из исключений можно вспомнить разве что Румынию, которая под занавес войны в 1944 году приняла свою уникальную систему подсчета побед. Первой инновацией было то, что учитывались как победы в воздухе, так и уничтоженные на земле самолеты противника. Во вторых, количество побед теперь зависело от количества моторов на сбитом самолете — одна победа начислялась за одномоторный самолет, две — за двух- или трехмоторный и три — за четырех- или шестимоторный самолет.

Понятное дело, что сразу счета румынских летчиков-истребителей резко поползли вверх. Так, например, капитан резерва Петрэ Константинеску стал асом в европейском понимании этого слова, фактически сбив два самолета — бомбардировщик В-17 «Летающая крепость» и истребитель Р-38 «Лайтинг»! Мало того, если одну цель атаковали разные летчики, то всем им записывали по полной победе. Ясное дело, что такая система была очень громоздкой, и после войны авиационным историкам пришлось проделать огромную работу, чтобы установить реальные счета румынских асов.

Кстати, какие-то шаги, чтобы выделить летчиков-истребителей, которым приходилось противостоять армадам тяжелых дневных четырехмоторных бомбардировщиков союзников, предпринимались и в Люфтваффе. Так, после 1943 году к личному счету прибавлялись так называемые Herausschiessen — фактически это принуждение к выходу из боевого порядка любого бомбардировщика, вне зависимости от его дальнейшей судьбы (обычно он оказывался обречен и уничтожался в ходе последующих атак).

Виртуозы воздушной войны. Как асы подтверждали свою победу?

Американский истребитель F-86 «Сейбр» показал высокую эффективность как во время войны в Корее, так и в ходе индо-пакистанских конфликтов, в которых участвовали и сверхзвуковые самолеты

После окончания Второй мировой войны стала превалировать англо-американская система подсчета побед, которую «приняли на вооружение» Израиль, Индия, Пакистан и арабские страны.

Хотя в будущем цикле статей об асах мира автор будет опираться исключительно на официальные счета асов, хотелось бы несколько слов сказать о степени достоверности их счетов. Практически ни у кого из историков на данный момент не вызывают сомнения счета асов Первой мировой войны — так как война носила позиционный характер, практически каждое падение было зафиксировано наземными наблюдателями, к тому же радиус полетов авиации того периода был крайне небольшой, и поэтому фиксация победы того или иного летчика не была столь уж большой проблемой. Исключение составляли бои над морем, когда проверить результаты боестолкновения было вообще невозможно.

Во Второй мировой войне такие полигонные условия отсутствовали в принципе. Значительное улучшение технических характеристик самолетов перевело воздушные бои на гораздо большие высоты и с гораздо большими скоростями, чем 20 лет назад, поэтому практически все столкновения проходили, как правило, вне поля зрения наземных наблюдателей. Поэтому командованию при учете воздушных побед приходилось полагаться на такие ненадежные источники, как доклады летчиков или показания фотокинопулеметов. А если учесть, что человеческий фактор штука крайне ненадежная, а ФКП стояли далеко не на каждом самолете, то соотношение реальных побед с заявленными буквально зашкаливало и временами доходило до фантастических цифр 1 : 5 или даже 1 : 10.

Поэтому установить реальное количество побед у того или иного летчика в ходе боевых действий не представлялось возможным. А после окончания мало кто из историков решался на развенчание героев — это, как минимум, непатриотично. Только в некоторых странах (например, в России) в последние годы некоторые специалисты взялись за эту неблагодарную работу, значительно урезав реальные счета асов. Является ли это правильным, сложно сказать, по крайней мере, у тех же немцев или финнов движений в направлении пересчета счетов их асов не наблюдается. Возможно, в России такое явление связано с появившейся в перестроечные времена тенденцией «развенчания мифов советского времени», вылившейся в создание мифов времени нового.

Виртуозы воздушной войны. Как асы подтверждали свою победу?

Северовьетнамские летчики на МиГ-21 смогли нанести серьезные потери американской авиации в войне, и результативность их асов оказалась выше, чем асов американских

И напоследок немного о грустном — с наступлением эры цифровых технологий и беспилотной авиации, по всей видимости, «эпоха асов» уходит в прошлое безвозвратно. Уходит эпоха виртуозов воздушной войны…

Но даже если наступит новая эпоха, эра воздушных боев между дронами (а ее нам предрекали еще в начале шестидесятых годов двадцатого века, однако пока до этого, к счастью, далеко), все снова будет зависеть от искусства человека — оператора дистанционно управляемого самолета или программиста, который научит БПЛА вести столь сложный вид боевых действий, как воздушный бой. И это будет так, пока машины сами не станут создавать другие машины. А вот этого, мы надеемся, не будет никогда.

Статья была опубликована вмартовском номере журнала «Наука и техника» за 2016 год

Источник: naukatehnika.com
Оставить комментарий

Мы используем файлы cookie. Продолжив использование сайта, вы соглашаетесь с Политикой использования файлов cookie и Политикой конфиденциальности Принимаю

Privacy & Cookies Policy