«Все равно вы мне два за четверть не поставите» — сказала ученица и была права

Этому точно не научат в институте. Вообще, в пединституте меня учили работать только с идеальными учениками в идеальной школе. Может быть это было связано с тем, что большинство преподавателей сами имели лишь смутное представление, как там обстоят дела в обычной школе (а тем более в деревенской). Как бы то ни было, но по окончании института я совершенно не разбирался ни в оформлении и ведении документации, не в особенностях работы с трудными детьми, ни в способах преподавания детям с задержкой в развитии. Всё пришлось постигать только практикой.

"Забудьте всё то, чему вас учили в институте" — и забывать ничего не надо было, так как реальность оказалась не такой.

Когда я начинал работать в школе, то однажды одна девочка мне заявила:

"Все равно вы мне двойку не поставите!".

А я же по доброте душевной думал, что оценки ставятся так:

• выучил всё — молодец, пять
• плохо выучил — тоже хорошо, но три
• ничего не сделал, на уроке пробездельничал — оценка два

На деле оказалось, что двойки ставить можно только в том случае, если есть хоть какой-то шанс, что ученик их исправит. А если шансов нет, то, получается, ученик не сможет исправить двойки, а потому придется вывести его неуспевающим. А кому нужны неуспевающие?

Именно этот вопрос прозвучал на педсовете в конце четверти, когда подводились итоги и оглашались предварительные отстающие, коих не должно было быть больше, чем положено.

— А у Джульетты два выходит по английскому, — говорю вдруг я, как бы намекая, что план по неуспевающим будет перевыполнен.

— А у нас уже достаточное количество двоечников, — говорит завуч, как бы тоже легко намекая, что сейчас не то время, когда за перевыполнение плана награждают медалью и путевкой в солнечную Болгарию. — Мы не можем позволить себе большего числа. Нам в РАЙОНО достанется, им тоже показатели нужны. Да и отстающей школой мы не хотим быть, чтобы нас проверками замаяли.

Наверное, моё гизихтсаусдрук было такое, что для меня пришлось делать еще один жирный намек, но уже директору.

— А вы с родителями девочки говорили? Вы семью посещали? Где у вас конспекты дополнительных заданий? А план работы с отстающими?

В этот момент, наверное, я выглядел, наверное, как Равшан (Михаил Галустян), который пытается общаться с начальником (Сергеем Светлаковым).

— Бумашкенамна нету, шайтанамана, пилять.

В этот момент я понял, что если поставлю за четверть двойку, то подставлю не только родную школу, но и всё российское образование перед мировым сообществом.

Начало следующей четверти

— Я же вам говорила, что вы мне два не поставите! Меня каждый год этими двойками пугают, а все равно ставят тройки! — объяснила мне девочка.

А куда было деваться? Я начинал работать, а портить отношения с начальством и нарушать традиции я не собирался.

Так получилось, что, девочка рано ушла из школы по обстоятельствам, связанными с ранней распущенностью и отсутствием родительского контроля.

Думаете по остальным предметам она блистала? Конечно же нет. Просто учителя с опытом рисовали ей тройки, дабы просто выпустить из школы и не портить себе нервы.

Ну, а на смену таким личностям каждый год приходят новые личности, про которых думаешь — "скорее бы он выпустился из школы".

***

В первый год я сделал важный вывод — ставить двойку можно только в том случае, если сможешь ее исправить. Ну, или ученик исправит.