Победители Испании или трудный путь к истинно американским броненосцам
Когда напряженность в отношениях с Испанией достигла опасного предела, находящийся на Тихоокеанском побережье броненосец «Орегон» 19 марта принял в Сан-Франциско необходимый боезапас и направился в путешествие, ставшее одной из переломных точек американской военно-морской политики.
Первая остановка по пути на Карибский театр боевых действий состоялась в Кальяо. Традиционно после этого американские корабли делали еще одну бункеровку в Вальпараисо перед форсированием трудной в навигационном и природном отношении южной оконечности Южной Америки. Но командир броненосца Чарльз Кларк решил рискнуть и сэкономить пару лишних дней пути. По правде говоря, риск оказался вполне оправданным, хотя 16 апреля корабль попал в сильнейший шторм. Дело осложнялось наличием близкого скалистого берега, но, к счастью, все обошлось благополучно, и на следующий день «Орегон» вошел в Пунта-Аренас, где его уже поджидала канонерка «Мариэтта», также спешившая на восточное побережье. Но на этом численный рост отряда не закончился. В Бразилии американцы приобрели бывший вспомогательный крейсер «Нитерой» — один из немногих кораблей, вооруженных динамитными пневматическими орудиями. Впрочем, в данном случае это не имело никого значения, поскольку судно было приобретено исключительно как угольщик.
Некоторую пикантность переходу придало также наличие в устье Ла Платы испанского минного крейсера «Темерарио». Газеты на все лады даже начали рассказывать сказки, как непременно ночью коварные испанцы атакуют ничего не подозревавших американцев… Но все оказалось гораздо проще, испанец, выполнявший роль стационера, даже не пытался искать безнадежную встречу с американским отрядом, в противном случае это бы означало нарушение режима нейтралитета, а Испания во время войны с американцами дополнительных политических проблем избегала как только могла.
В итоге, после серии промежуточных стоянок, «Орегон» 24 мая бросил якорь в проливе Юпитер у побережья Флориды, преодолев 14000 миль за 66 дней.
С одной стороны, путешествие окончилось триумфом, продемонстрировавшим вполне удовлетворительную мореходность в сложных погодных условиях американских броненосцев. Но с другой стороны, следовал однозначный вывод — США как воздух требовался Панамский канал. Ибо потерять целых два месяца в переводе кораблей с одного побережья на другое нация позволить себе не могла. А отсюда следовало кардинальное изменение политики по отношению к своим соседям по американскому континенту…
Построив пару не очень удачных броненосцев «Техас» и «Мэн» по не слишком хорошим зарубежным проектам, американцы решили, наконец, искать свой путь, приведший в итоге к появлению ни на что не похожего типа истинно американского броненосца. А проектирование кораблей началось еще в конце 1880-х гг. с принятием закона о новом флоте, по которому предполагалось построить ни много ни мало 33 корабля и 167 мелких судов.
Бюро судостроения разработало несколько вариантов улучшенных мониторов, в результате в 1889 г. появился на свет проект, способный составить достойное противодействие лучшим зарубежным броненосцам. Хотя «мониторные» черты проявлялись в виде невысокого надводного борта, небольшого водоизмещения и скорости и ограниченной дальности плавания, конструкторы постарались, чтобы при этом корабль нес максимально возможное вооружение и бронирование. Именно этот проект и стал отправной точкой, когда 30 июня 1890 г. конгрессмены проголосовали за строительство трех новых броненосцев. В итоге после корректирования проекта броненосцы представляли собой корабли стандартным водоизмещением 10288 т.
Корпус строился из стали американского производства, двойное дно шло на протяжении центральных 76 м из 107 м общей длины корпуса. Продольные и поперечные переборки разделяли его на 180 водонепроницаемых отделений.
Броневой пояс шел в 3 футах (0,9 м) выше и 4,5 футах (1,37 м) ниже ватерлинии и набирался из 457-мм броневых плит, изготовленных по технологии Гарвея. Длины пояса хватало, чтобы прикрыть машинное и котельное отделения. В оконечностяхпояса располагались круглые барбеты, возвышающиеся на метр над верхней палубой и защищенные 430-мм броней. Переход от пояса до барбетов шел через 356-мм стале-никелевые траверзы. В нос и корму от траверзов шла стальная броневая палуба толщиной 70 мм, спускающаяся на 1,37 м ниже ватерлинии на своих боковых частях. Другая броневая палуба толщиной в 76 мм шла на высоте броневого пояса и тянулась на всю длину. Над броневым поясом до верхней палубы борта были покрыты 100-мм стальными плитами. Наконец, вдоль всего корпуса тянулся коффердамовый пояс.
На броненосцах располагалось по две вертикальных машины тройного расширения, каждая в своем водонепроницаемом отсеке, приводившая в движение по винту. По контракту суммарная мощность составляла 9000 и.л.с., что обеспечивало скорость 15 узлов. На 10-узловом ходе при запасе угля 1800 т, принятым в перегруз, корабль мог пройти до 16 тысяч миль. Пар для машин вырабатывался в четырех двойных котлах шотландского типа, каждый из которых располагался в отдельном водонепроницаемом отсеке.
Система поощрений за перевыполнение контрактных показателей весьма стимулировала строителей. В результате скорость всех броненосцев превысила контракт. Быстрее всех оказался «Орегон», развивший 16,79 узлов, за что строители получили дополнительные 175 тыс. долларов.
Низкую скорострельность орудий американцы компенсировали их большим количеством, в результате чего броненосцы отличались в выгодную сторону от своих зарубежных аналогов силой залпа. Всего вооружение состояло из четырех орудий главного калибра в 330 мм, восьми 203-мм и четырех 152-мм.
330-мм орудия располагались в двух башнях с толщиной плит 430 мм. Основания их защищались барбетами также 430-мм толщины. Хотя орудия главного калибра были несбалансированными (центр тяжести не совпадал с осью вращения), заряжание можно было производить при любом положении. Но в результате, например, при качке пушки могли опасно раскачиваться в такт волнам. Чтобы этого не происходило, на башнях были установлены специальные зажимы, фиксировавшие орудие в диаметральной плоскости. Но даже спустя несколько лет после ввода в строй морякам приходилось фиксировать пушки обычными канатами! В феврале 1896 г. «Индиане» из-за этого пришлось даже прекратить программу маневров и вернуться в порт. В результате пришлось на все корабли устанавливать новые тяжелые зажимы.
203-мм орудия также располагались в двухорудийных башнях в четырех углах главной надстройки. Их барбеты прикрывались 200-мм броней, а вращающаяся часть — 165-мм. Поскольку высота орудийных цапф (7,5 м) превосходила таковые для главного калибра, в боевой обстановке 203-мм орудия могли стрелять поверх 330-мм. Так что теоретически они не перекрывали друг другу сектора обстрела.
Предполагалось, что высоты орудийных цапф главного калибра в 5,4 м вполне достаточно для ведения огня в свежую погоду, но в реальности это оказалось не так, и только 203-мм орудия стали по-настоящему всепогодными пушками. А вот 152-мм орудия оказались в гораздо худшем положении. Они находились ярусом ниже 203-мм, практически в середине надстройки. Так что высота их цапф составляла всего 4,5 м, и захлестывались они уже при небольшом волнении.
Контракт на постройку двух единиц — «Индиану» и «Массачусетс» — достались Вильяму Крампу, предложившему за строительство корабля без вооружения и бронирования по 3,02 млн. долларов. Третий броненосец, по специальному решению конгрессменов, по стратегическим соображениям было решено строить на тихоокеанском побережье, фирмой «Юнион Айрон Воркс», благодаря чему правительство пошло на повышение контрактной стоимости до 3,18 млн. Впрочем, опыта в планировании столь серьезного изделия, как броненосец, в США тогда еще ни у кого не было, в результате общая стоимость почти в два раза превысила контрактную, достигнув 6 млн для крамповских и 6,5 млн для «юнионского» броненосцев!
Дело усложнялось тем, что в США в этот период военнопромышленный комплекс, как мы его сейчас называем, еще только находился в стадии формирования. Воспитанные на нашей истории, в которой это создание произошло чуть ли не в директивном порядке, нам тяжело представить подобные процессы, основанные исключительно на рыночных отношениях. Тем не менее, так было. Рушились партнерские связи между фирмами, которые не желали или не могли выполнять необходимый объем и качество работ, и зарождались новые. А все это в итоге сказывалось на сроках строительства.
7 мая 1891 г. в Филадельфии заложили головной корабль «Индиана», кстати, первый корабль с этим названием в американском флоте, а 25 июня последовал второй корабль — «Массачусетс», став, таким образом, четвертым кораблем флота,названным в честь этого штата. Чуть позднее, 19 ноября 1891 г., начались стапельные работы в Сан-Франциско на втором в американском флоте «Орегоне». По контракту все корабли должны были вступить в строй за три года.
Однако проблемы только начинались. Американская судостроительная практика того времени предполагала эскизное и техническое проектирование непосредственно силами верфей. Морское же министерство через Бюро конструкций обеспечивало проектантов подробнейшим техническим предложением (напомним, что в СССР и России заказчик ведет лишь этап технического задания, а техническое предложение, как эскизный и технический проекты — дело проектировщика). Все это отнюдь не способствовало высоким темпам строительства, ведь чуть ли не каждую бумажку приходилось согласовывать! А с передачей спецификации на верфь бюрократия не завершалась. Далее начиналась довольно обширная переписка по уточнению и изменению отдельных пунктов технического предложения, а также согласованию подрядчиков, субподрядчиков и контрагентов. Таким образом, документация, например, посвященная переписке по сооружаемому в этот же период крейсеру «Олимпия», ныне хранящаяся в Национальном архиве, составляет свыше 400 единиц хранения. Столь сложный бюрократический процесс объясняется просто — американцы просто еще не обладали должным опытом проектирования и строительства подобного рода боевых кораблей. Так что в данном случае имел место своего рода эксперимент, как со стороны министерства, так и со стороны руководства верфями.
Но самыми критическими пунктами всего строительства стали бронирование и вооружение. Руководство верфями неоднократно писало жалобы, что из-за задержек с поставкой вооружения и брони тормозятся все сроки сдачи кораблей. Но увы, даже правительство не могло ничем помочь. В этот период пушки и броня находились лишь в стадии полигонных испытаний. Дело дошло до того, что в начале 1894 г. было инициировано судебное разбирательство по поводу срыва всех контрактных сроков, ведь вместо ввода в строй к этому времени корабли были лишь только-только спущены на воду («Индиана» 28 февраля 1893 г., «Массачусетс» 10 июня 1893 г. и «Орегон» 26 октября 1893 г.). И ни броня, ни орудия, ни башни, ни рубки до сих пор не были смонтированы. Но если задержки с поставкой брони были преодолены к 1895 г., то наладить производство нормальных орудий главного калибра американцы к этому времени так и не смогли. В итоге все корабли получили хоть и не очень хорошую, зато полностью отечественную артиллерию!
Таким образом, головная «Индиана» смогла 20 ноября 1895 г. войти в строй. 15 июля 1896 г. за ней последовал «Орегон». А вот с «Массачусетсом» вышла промашка. Хотя официально его ввели в состав флота еще 10 июня 1896 г., он долгое время после этого провел в многочисленных опытах, испытаниях и доработках, пока правительство, наконец, не решило перевести его на Нью-Йоркскую военно-морскую базу для окончательной доводки, закончившейся лишь в 1897 г.
В целом карьеры «Индианы» и «Массачусетса» получились удивительно похожими. Оба броненосца в предвоенное время вошли в состав Североатлантической эскадры, став ее ядром. Благодаря своему сплаванному экипажу, с успехом освоившему вверенную ему материальную часть, оба броненосца стали едва ли не самыми активно применяющимися тяжелыми кораблями флота.
С началом испано-американской войны оба корабля оказались в Ки-Уэсте с остальными кораблями Североатлантической эскадры. В начале мая командующий американской эскадры получил сообщение, что испанская эскадра Серверы прибыла в Сан-Хуан. 12 мая эскадра, в которую также вошла «Индиана», стала перед столицей Пуэрто-Рико. Но поскольку испанцев там не оказалось, Сэмпсон принял решение о почти двухчасовой бомбардировке этого порта, прошедшей с весьма проблематичным результатом. Вернувшись после безрезультатной вылазки в Ки-Уэст, корабли почти три недели ждали информации о Сервере.
В отличие от своего близнеца, «Массачусетс» во всех этих эволюциях участия не принимал. 13 мая его в составе отряда Шлея послали стать в блокадном дозоре у Сьенфуэгаса. Поэтому, когда вскоре после прибытия Серверы в Сантьяго американцы увидели в гавани стоявшего в дозоре «Кристобаль Колон», «Массачусетс» стал одним из первых кораблей, блокировавших испанцев в этом порту. А 31 мая вместе с броненосцем «Айова» и крейсером «Нью Орлеан» корабль участвовал в перестрелке с испанскими береговыми батареями и крейсером «Кристобаль Колон». Именно после этого сражения испанцы сочли за благо перевести крейсер глубже в бухту, чтобы исключить возможность его поражения со стороны моря. А 1 июня к Сантьяго прибыл Сэмпсон, в составе его эскадры находилась и «Индиана».
В попытке выйти из позиционного тупика американцы начали наземную экспедицию против блокированной эскадры, что, в конечном счете, заставило адмирала Серверу пойти на прорыв. К сожалению, 3 июля, когда это случилось, судьбы броненосцев снова разошлись. Незадолго до рокового утра «Массачусетс» ушел к Гуантанамо для бункеровки угля. Поэтому он успел лишь к шапочному разбору — поддержке «Техаса» в его вялой перестрелке с крейсером «Реина Мерседес», который испанцы пытались затопить для блокирования входа на внутренний рейд.
Напротив, «Индиана», хотя и присутствовала во время боя у Сантьяго, волей случая занимала крайне восточную позицию в блокадном дозоре. А потому, когда Сервера на полной скорости пошел на запад, «Индиана» смогла лишь стрелять с дальней дистанции с весьма сомнительным эффектом. Из-за проблем с машинами корабль не смог развить скорость, чтобы померяться силами с убегающими испанцами, зато он находился точно перед входом в гавань, когда там появились миноносцы «Плутон» и «Фурор». Вместе с «Айовой» и вооруженной яхтой «Глостер» они просто не оставили испанцам шансов на успех. Но на этом участие «Индианы» в битве закончилось — скорости не хватило даже для того, чтобы нагнать кое-как ковылявшую «Бискайю».
После сдачи Сантьяго многие американские корабли разошлись «по домам», но «Массачусетс» успел отметиться еще и в экспедиции на Пуэрто-Рико, и лишь 20 августа он возвратился в Нью-Йорк.
Вскоре после испано-американской войны флот США за небольшой срок пополнился практически одновременно двумя броненосцами типа «Кирсардж» и тремя типа «Иллинойс», в разной степени достройки находилось еще около десятка крупных кораблей, что определило острую нехватку подготовленных морских офицеров. Поэтому героев минувшей войны передали в качестве материальной части к Военно-морской академии. Но перед этим во время маневров в январе 1903 г. «Массачусетс» отличился тем, что в результате ошибки персонала на нем произошел взрыв в 8-дюймовой башне, повлекший гибель девяти членов экипажа. Они стали первыми жертвами на американских броненосцах после гибели «Мэна». А уже в августе корабль напоролся на скалу в бухте Френчман, после чего потребовался долгий ремонт в сухом доке. Наконец, на следующий год из-за ошибки в обслуживании три человека погибло и еще несколько сильно обгорело при взрыве котла.
Пока «Массачусетс» ремонтировался, «Индиана» приступила к обязанностям учебного корабля. Когда он, наконец, смог вернуться к службе, «Индиана» прошла капитальный ремонт, в ходе которого на судне установили новые котлы системы «Бабкок и Вилкокс», противовесы на орудия главного калибра, сделавшие башни сбалансированными, и системы электрическогоуправления. Позже на модернизацию стал и «Массачусетс», на котором, кроме всего вышеперечисленного, еще заменили и мелкокалиберную и шестидюймовую артиллерию на 12 новых трехдюймовок. После ввода в строй «Массачусетса» подобное перевооружение прошла «Индиана».
Корабли довольно активно бороздили просторы Атлантики, несколько раз отметившись в Европе. Но время брало свое, и в 1914 году их, наконец, списали. Но в судьбу предназначенных на слом кораблей решительным образом вмешалась новая война. С вступлением США в Первую мировую оба корабля были повторно укомплектованы. В 1917 г. броненосцы стали учебными артиллерийскими кораблями. В 1919 г. оба броненосца были снова выведены из активной службы, а поскольку названия штатов потребовались для предполагаемых к постройке линкоров типа «Саут Дакота», «Индиана» и «Массачусетс» стали «Броненосцами береговой обороны» №1 и №2 соответственно.
Но даже после списания флот не отказался от своих первых настоящих броненосцев. С них сняли все ценное оборудование и превратили в корабли-цели.
Бывшую «Индиану» отбуксировали в Чесапикский залив и притопили на мелководье неподалеку от затопленного ранее также бывшего броненосца «Сан Маркос» (бывший «Техас»). А далее последовала серия экспериментов, в ходе которых корабль бомбардировали как практическими, так и боевыми бомбами с самолетов. При этом каждое попадание тщательно протоколировалось и составлялся соответствующий рапорт. Но что интересно, результаты этого эксперимента были по-разному интерпретированы в разных лагерях. Так, известный Билл Митчел после этого смог заявить, что его самолеты готовы потопить любой корабль. С другой стороны, Уильям Лихи заявил: «Эксперименты однозначно показали на невозможность выведения из строя современного линкора только с помощью авиабомб». В итоге эти споры вылились в более масштабные эксперименты с трофейными германскими кораблями, в том числе линкором «Остфрисланд», а бывшая «Индиана» тем временем ржавела на том же месте, постепенно погружаясь в грунт. В конце концов, останки корабля продали на слом 19 марта 1924 г.
В отличие от своего близнеца, бывший «Массачусетс» после списания передали в распоряжение артиллеристов. В январе 1921 г. его притопили неподалеку от Пенсаколы для тренировки береговых батарей форта Пикенса. 20 февраля 1925 г. останки корабля снова передали в распоряжение флота, который выставил его на аукцион для продажи на слом. Но, в отличие от «Индианы», покупателя так и не нашлось, хотя часть конструкций все-таки демонтировали. В 1956 г. останки броненосца были объявлены собственностью штата Флорида, а 10 июня 1993 г., в честь столетнего юбилея корабля, его объявили четвертым подводно-археологическим заповедником Флориды. В настоящее время «рэк» USS «Массачусетс» является весьма посещаемым дайв-сайтом Флориды, до сих пор частично возвышаясь над водой, хотя путеводители и дайв-гиды весьма не рекомендуют заходить во внутрь корабля.
По сравнению с «Индианой» и «Массачусетсом», карьера «Орегона» сложилась совершенно по-иному. Хотя перед войной корабль совершил несколько плаваний, известие о взрыве «Мэна» он встретил в доке, очищая свою подводную часть. Именно здесь он и получил приказ о переходе в Атлантику. А 26 мая «Орегон» вошел в военно-морскую базу Ки-Уэст, присоединившись к флоту адмирала Сэмпсона. 1 июня он находился уже у Сантьяго де Куба, где была блокирована испанская эскадра адмирала Серверы.
Когда в 9-00 утра 3 июля испанцы пошли на прорыв, «Орегон» оказался единственным находящимся под парами крупным американским кораблем. В связи с этим ему пришлось взять всю инициативу по преследованию испанцев — так что именно «Орегон» принудил головной испанский крейсер «Инфанта Мария Тереса» выброситься на берег. В дальнейшем, когда к погоне подключились остальные американские корабли, «Орегон» все равно показал деятельное участие в уничтожении оставшихся испанских крейсеров. Вероятно, именно после этого броненосец получил прозвище «Бульдог флота».
По окончании кампании, после ремонта, «Орегон» совершил обратный переход на Тихий океан, чтобы, в отличие от своих одноклассников, снова тянуть лямку военной службы.
18 марта 1899 г. корабль бросил якорь в Маниле, где разгоралась война с местными инсургентами. Вместе с другими кораблями флота США «Орегон» осуществлял блокаду побережья, служил стационером и даже помог армии во взятии города Виган.
А прекратить свои действия «Орегону» пришлось вовсе не потому, что наступил мир, а из-за того, что его присутствие потребовалось в Китае, где шло известное Боксерское восстание. И снова судьба подготовила броненосцу испытание. 28 июня 1900 г. в проливе Печили он налетел на необозначенную на карте мель. Получив серьезные повреждения и приняв во внутрь большую порцию забортной воды, корабль тем не менее вынужден был целую неделю бороться за свою жизнь! Лишь 5 июля началась его буксировка для ремонта в Японию. Далее корабль снова вернулся к своим обязанностям в Китае.
Напряженный график плаваний, прерываемый лишь походами на судоремонтные заводы США, закончился 29 августа 1911 г., когда «Орегон» разукомплектовали и перечислили в резерв в Сан-Диего. После этого его еще несколько раз эпизодически привлекали для выполнения разнообразных миссий (например, для эскортирования войск в Сибирь), пока в итоге в 1919 г. его не исключили из списков флота. Но даже после этого с 21 августа по 4 октября его снова привели в готовность в связи с посещением президентом Вудро Вильсоном Сиэтла.
В отличие от множества списанных и пошедших «на иголки» стариков, «Орегону» повезло. В 1921 г. в США началась кампания по превращению старого корабля в музей одного из портов штата Орегон. В итоге в июне 1925 г. «Орегон» передали в распоряжение одноименного штата и он стал выполнять роль плавучего музея в Портленде.
Представителям старшего поколения очень хорошо знаком лозунг «Все для фронта, все для победы!». Хотя в США подобного слогана не сложили, но жажда победы нации была ничуть не меньшей. В результате в 1942 г. руководство штата решило передать броненосец в распоряжение военных. Правда, в этот раз корабль стал уже не главной силой флота, а всего лишь банальным блокшивом, попутно выполняя роль волнореза. Так продолжалось до 1944 г., когда чей-то гений предложил идею использования старой бронированной коробки. Его предполагалось даже использовать чем-то вроде десантной баржи! Но жизнь оказалась более прозаической. Отбуксированный на Гуам в 1944 г., «Орегон» несколько лет ржавел в местной гавани, пока тайфун 14–15 ноября 1948 г. не сорвал его со швартовых и не выбросил в море. Лишь 8 декабря авиаторы заметили старый корпус в 500 милях к юго-востоку от Гуама. Снова восстанавливать не представляющей никакой ценности старый корабль было нецелесообразно, в результате в 1956 г. он отправился на слом в Японию.
В настоящее время в городском парке Портленда сохраняется мачта броненосца. Кстати, 4 июля 1976 г. в нее была вмонтирована капсула времени, которую необходимо вскрыть 5 июля 2076 г. А обе дымовые трубы сейчас находятся на набережной Ватерфронт Перл, являясь визитной карточкой местного кондоминиума.
Итак, на «индианах» проявились все характерные черты последующих американских броненосцев: сильное вооружение и бронирование, совмещенное с весьма ограниченной скоростью. А вот низкую мореходность первых броненосцев, предназначенных, по сути, к несению боевой службы в прибрежных водах, судостроители попытались исправить уже на следующем броненосце одиночной постройки — «Айове». 19 июля 1892 г. Конгресс США санкционировал строительство 9000-тонного броненосца с повышенной мореходностью и скоростью.
Его снабдили протяженным баком, фактически поднявшим носовую башню до уровня 203 мм. За исключением этой особенности корпус остался практически тем же, как и силовая установка, но водоизмещение при этом возросло примерно на 1000 т.
В отличие от «индиан», которые создавались под еще не существующие броневые плиты, к моменту строительства «Айовы» уже стали известны результаты стрельб по плитам Гарвея, что дало возможность оптимизировать расположение защиты. Главный броневой пояс, также изготовленный по технологии Гарвея, продолжался на длину 56,7 м, ширина его составляла 1,07 м ниже и 1,22 м выше ватерлинии. Толщина пояса — 356 мм. Некоторое уменьшение толщины главного пояса объяснялось тем, что выше него проходил второй из 102-мм сталеникелевых плит. Пояс заканчивался 305-мм траверзной переборкой. Броневая палуба, в отличие от «Индиан», шла по всему корпусу, ее толщина составляла 70 мм на плоской части и 76 мм на склонах. Выше нее также шел коффердамовый пояс.
Барбеты и башни главного калибра защищались 380-мм сталеникелевыми плитами, а барбеты и башни 203-мм орудий — 203-мм броней на открытых частях и 150-мм на закрытых.
К моменту строительства «Айовы» американцы смогли, наконец, наладить производство более-менее удачной модели 305-мм орудия. Именно его и получил на вооружение броненосец. Кроме того, американцы смогли поставить на него гидравлический привод. Восемь и так довольно удовлетворительных 203-мм орудий в составе вооружения остались, а вот место среднего калибра заняли новейшие 102-мм скорострелки.
Из-за наличия бака цапфы носового орудия оказались подняты до уровня 203-мм орудий, то есть до 7,6 м, став по-настоящему всепогодными. Кормовые остались примерно как на «Индианах» — 5,5 м. Эта мера уменьшила сектора обстрела 203-мм до 170º. А вот скорострелки снова оказались довольно низкорасположенными, заливаясь уже в свежую погоду. Впрочем, этот недостаток удалось преодолеть только на следующей серии броненосцев типа «Кирсардж». А в целом «Айова» без сомнения стала самым сильным американским броненосцем периода испано-американской войны.
Так же как и «Индиана» с «Массачусетсом», вторую «Айову» американского флота заложили на верфи Крампа 5 августа 1883 г., спустили на воду 28 марта 1896 г. и ввели в строй 16 июня 1897 г.
28 мая броненосец занял позицию в блокадном дозоре у Сантьяго. А в начавшейся 3 июля битве он стал первым кораблем, открывшим огонь по врагу. В 20-минутной перестрелке с «Инфантой Марией Тересой» и «Альмиранте Окендо» «Айова» сыграла решающую роль в уничтожении испанских кораблей. По некоторым данным, она имела некоторые проблемы с машинами, ограничивающими ее ход 10 узлами. Тем не менее, даже еле ковыляя по полю боя мимо нее прошла практически вся испанская эскадра, неизбежно сосредотачивая по ней огонь. В результате среди всех американских кораблей «Айова» получила наиболее серьезные повреждения. Более всего заставил поволноваться испанский снаряд, устроивший пожар на нижней палубе. Но благодаря самоотверженной работе матроса Роберта Пенна его удалось взять под контроль (впоследствии он был удостоен медали Почета за свой героизм). Особого уважения заслужили действия экипажа корабля по спасению испанских моряков. Когда произошел взрыв «Бискайи», именно шлюпки с «Айовы» первыми пришли на помощь спасающимся вплавь испанцам — в море, буквально кишащем акулами. Всего за время боя корабль израсходовал 1473 снаряда, став вторым по результативности кораблем после «Бруклина».
А вот по окончании войны, в отличие от остальных броненосцев крамповской постройки, «Айову» перевели на Тихий океан. Впрочем, пребывание ее там оказалось недолгим, и уже в 1903 г. она снова бросила якорь в Нью-Йорке. Но после нескольких лет плаваний с главными силами флота броненосец, как и его потерявшие боевую ценность ровесники, превратился в учебный корабль. Но дальше биографии кораблей снова разошлись. В отличие от «индиан», «Айове» нашли применение под стать ее орудиям главного калибра — она несла патрульную службу в Чесапикском заливе. И так же как и «индиан», ее переименовали в 1919 г. в «Броненосец береговой обороны №4», чтобы освободить наименование для новейших линкоров типа «Саут Дакота».
А вот далее последовала довольно дорогостоящая переделка в радиоуправляемую мишень. В Филадельфии с корабля удалили все вооружение, восстановили герметичность отсеков, в которые завели водооткачивающие средства, чтобы свести к минимуму возможность гибели столь ценного корабля. Кстати, механизм радиоуправления разработал весьма известный в США инженер Джон Хейс Хэммонд (мл.). В 1920 г. в Чесапикском заливе состоялись испытания доведенного до кондиции корабля. Как отмечалось в рапортах, он хорошо управлялся по сигналу с линкора «Огайо».
В 1923 г. бывший броненосец даже прошел Панамским каналом, чтобы принять участие в совместных маневрах флота. 23 марта в Панамской бухте бывшая «Айова» сначала подверглась обстрелу со 127-мм береговых батарей. После этого она получила почти три десятка 356-мм попаданий практическими снарядами. И, наконец, отправил ее на дно залп боевыми 356- мм снарядами новейших линкоров…
Статья была опубликована в августовском номере журнала «Наука и техника» за 2012 год