Как мы ночевали в тундре в чуме у оленеводов и почему девушкам пришлось посреди ночи раздеваться

— А как мы будем спать? Там отель рядом с чумом или нужно будет ехать? — наша Катя, как обычно, задала вопрос, от которого брызнули слёзы из глаз.

— Катя, — Артём, наш сопровождающий, сквозь смех и слёзы поспешил вернуть наивную девушку на нашу грешную землю, — в тундре не построили отелей. Это просто стойбище, где оленеводы поставили свой чум. Вот в нём и будем ночевать.

Глаза Кати округлились, а рот ей можно было закрывать ладонью. Она быстро-быстро захлопала ресницами, глаза забегали по нашим лицам, будто в поисках помощи: чтобы кто-то сказал, что это шутка, и рядом с чумом есть какой-то волшебный отельный номер:

— В чууууууме? Прямо с этими людьмииииии????

***

Над столом горела подвешенная на шесте керосиновая лампа, покачиваясь и отбрасывая причудливые тени, в печке потрескивал стланник, а хозяин чума Виктор полулежал около низкого стола, где стояли привезённые нами конфеты, печенье и зефир, чайник с уже остывшим чаем, и рассказывал нам историю, как они познакомились с будущей женой — Людмилой.

Мы сидели, здесь же, за столом — кто на скатанных в мешок спальниках, кто на пластмассовых ящиках, выполняющих функцию табуретки, а кто-то, как и Виктор, полулежал на шкурах.

А прямо напротив, на гостевой стороне чума Людмила в обнимку с детьми смотрела на телефоне сериал «Брошенная Вероника». Вместо мультика на ночь. Младшая дочь уже вовсю зевала, да и Проня время от времени прикладывался головой к плечу матери, затем снова стряхивал сон, смотрел несколько минут в экран, и снова прикладывался к плечу.

Пора было ложиться спать…

Людмила аккуратно отнесла на хозяйскую половину дочурку, где уже были постелены оленьи шкуры (заменяющие привычную нам кровать), аккуратно ее уложила, укрыв до подбородка, и принялась готовить наши спальные места.

Нам же предстояло спать не на шкурах — они были лишь постелены нижним слоем вместо перины, если хотите. Сверху хозяйка уложила выполняющие роль простыней отрезы ситца, и вдоль завешенной таким же ситцем, но уже цветастым, стены чума разложила небольшие подушки даже удивительно, откуда в чуме оказалось столько подушек.

Большого количества шкур, чтобы и постелить, и укрываться ими, как делают сами оленеводы, у хозяев просто не было, поэтому мы привезли с собой спальные мешки: почти все откровенно побаивались ночёвки в чуме, опасаясь замёрзнуть.

В эти зимние мешки мы и забрались спустя двадцать долгих минут кряхтенья, ахов-охов, как же спать и сколько одежды оставлять на себе, чтобы не окоченеть к утру: у девушек-журналисток из нашей компании попросту не было опыта даже обычной ночёвки в палатки и спальном мешке.

Советы в таких условиях, как вы понимаете, совсем не работают, и девушки забрались в свои мешки в полном обмундировании, сняв только обувь и верхнюю одежду с шапками.

Я пытался их вразумить, но … бесполезно: у страха глаза велики.

Их даже не насторожил мой пример, когда я снял с себя всю одежду, оставшись в нижнем белье и нырнул в спальник: они лишь покрутили пальцем у виска и сказали, что никто из них не будет отогревать мое окоченевшее тело.

Соседка же и вовсе натянула на себя шапку, решив подстраховаться.

Почему-то никто из них не только не прислушался к моим советам, не доверяя вроде бы обычному городскому парню-блогеру, но и не обратил внимание на смешки Виктора с Людмилой, и не подумал, что эти люди же вообще живут всю жизнь в чуме, а не ночуют здесь одну ночь, да еще и в гораздо более суровую зиму.

Что здесь всё продумано, и наверняка в чуме не может быть настолько холодно, чтобы спать в зимнем спальнике, да еще и в свитерах с шапками.

И их даже не насторожило, что Виктор активно подбрасывал валежник в печку в последний час перед сном…

Наконец, все наговорились, насмеялись, наобсуждались по поводу предстоящей ночи, Людмила погасила керосинку, и в чуме воцарилась тишина.

Но совсем ненадолго. Буквально через полчаса наши девушки зашевелились. Потом зажужжали молнии спальников. Послышался звук снимаемых свитеров и термобелья. Как я и предупреждал — всем начало становиться жарко, ведь и в чуме было хорошо натоплено, да и в в зимних спальниках тепло даже при нулевой температуре и когда ты спишь в нем в одном тонком белье…

***

Хорошо, что спальные места в чуме отгораживаются от остального пространства пологом, ведь проснувшись утром, девушкам было довольно стеснительно: они, как и я, постепенно все остались в своих спальниках в минимуме одежды, которую затем пришлось надевать в не самых удобных и стеснённых условиях.

— Я же вам говорил, а вы смеялись надо мной, что придется отогревать под утро, — усмехнулся я, проснувшись, натянул термуху и оставил девушек за пологом одеваться, чтобы они не стеснялись.

А сам ушел чистить зубы и «принимать душ» над тазиком около входа в чум.

Катя, кстати, когда мы общались в ресторане на прощальном ужине, сказала, что та первая ночь в чуме оказалась для неё самой сильной эмоцией и из всего путешествия она запомнила этот момент больше всего, настолько ей понравилось…

***

Это мой очередной репортаж из большого цикла о жизни оленеводов в тундре на Ямале. Так что ставьте лайк, подписывайтесь и не пропустите новые публикации.

Записано и рассказано со слов живущих в тундре местных жителей, с которыми мне удалось пообщаться во время путешествий на Ямал и Таймыр.