Легитимность победителя
Уже лет двадцать мы всё чаще слышим: «Каддафи утратил легитимность», «Асад делегитимировал себя», «США не признают легитимность иранского режима», «США не признают выборы Путина», «США не признают выборы в Думу и СФ России», «Российское руководство сомневается в легитимности Зеленского», «на Украине не осталось легитимных органов власти», «выборы в США фальсифицированы, они не отражают волю народа, они нелегитимны» и т. д. (такое и про Китай можно найти, и про его соперников в АТР, и про большую часть европейских стран, а об Африке и Латинской Америке и говорить не приходится).
Поражённый вирусом информационной нелегитимности врагов народ пытается понять, что из этого следует и начинает придумывать самые невероятные объяснения того, что мы, якобы, в результате можем сделать: на что «имеем право». При этом тот же народ бодро смеётся, когда «делегитимировать» пытаются нас или наших союзников и совершено справедливо заявляет, что «ничего они не могут нам сделать».
Народ с беспокойством спрашивает, почему американцы поставляют оружие Украине и требуют, чтобы Иран и КНДР не поставляли нам, чтобы Китай с нами не торговал и весь мир присоединился к антироссийским санкциям, которые нарушают основополагающие принципы международного права, так как могут быть введены только Совбезом ООН? Но тот же народ не задаётся вопросом, почему мы помогаем Сирии, если американцы требовали не помогать и возмущаемся, что американцы помогают Украине, которой требуем не помогать мы, а также где именно в международном праве записано право на силовое вмешательство в соседнем государстве на основании того, что там произошёл переворот?
Надо просто понять, что хоть политики и дипломаты будут и дальше ссылаться на принципы международного права, оно давно уже не действует. И началось это не на Украине. И начала это не Россия. Старт был дан с разрушением Югославии, когда Запад вмешался в процесс вопреки нормам международного права, просто потому, что Германия устала играть вторые роли и выступила как самостоятельный игрок на Балканах, а США и ЕС не могли допустить персонального германского успеха, который вывел бы её на позицию великой державы, поэтому также вмешались.
Выступить против Германии — тогдашнего экономического локомотива ЕС и образцового члена НАТО, на чьей территории располагались крупнейшие американские базы и которая служила плацдармом для потенциального развёртывания ВС США на Европейском континенте, они не могли, как не могли и позволить ей одной снять с темы все сливки.
Раньше бы они просто предупредили Берлин, что не станут вмешиваться и спасать его от СССР, если Москва решит поддержать Белград. Но СССР тогда уже дышал на ладан и этот аргумент не работал.
Постепенно процесс, начавшийся разрушением Югославии перекинулся на Сербию. Логическая точка была поставлена с признанием Западом независимости Косово. В этот момент Россия заявила, что будет рассматривать данный случай, как прецедент. Именно этим заявлением Москва констатировала смерть международного права и развязала себе руки для любых действий на международной арене. Но Запад не поверил, что кто-то дерзнёт не теоретически заявить, а практически показать, что если нормы не действуют для кого-то одного, то они не действуют для всех.
Россия до последнего момента убеждала Запад не разрушать международное право. Запад воспринимал это как слабость. На самом деле поговорка о русских, которые «долго запрягают, но быстро едут» очень точно отражает традиционную, ещё со времён Ивана III, русскую внешнеполитическую стратегию.
Русские предпочитают играть по правилам и не спешат их нарушать, если нарушает кто-то. Но когда систематическое нарушение правил международного общежития какой-то страной или группой стран начинает представлять для России реальную угрозу, то в один прекрасный момент Москва внезапно «забывает» обо всех и всяческих правилах и начинает трактовать их в свою пользу гораздо эффективнее и масштабнее чем те, кто планировал победить её в игре без правил. Ошарашенные разрушители международного права начинают жалобного пищать, но уже поздно, им просто напоминают, что с седой древности в основе международного права лежит прецедент, а прецедент они создали сами.
Таким образом, даже отказываясь от соблюдения писанных правил, Россия остаётся в русле базовых положений международного права, заключающихся в том, что совершённое одним может быть повторено другим на тех же основаниях. Но при этом надо иметь в виду, что прецедентное право — право сильного. Вы имеете право руководствоваться прецедентом, если вы можете это право защитить.
Поэтому Запад заявлял, что признание им Косово не прецедент, а исключительный случай. На что мы (в соответствии с прецедентом) ответили, что признание нами независимости Южной Осетии и Абхазии также исключительный случай. После этого Запад решил нам доказать, что Россия не имела права действовать на основании прецедента, так как не может это право отстоять силой.