К вопросу о стратегии США

Окружение 6-й полевой армии Фридриха Паулюса под Сталинградом превратило германское поражение в катастрофу, которая лишь чудом и усилиями Эриха фон Манштейна не превратилась в катастрофу всего Восточного фронта. Но поражение немцы потерпели гораздо раньше.

Если бы окружение не состоялось, РККА всё равно перешла бы в наступление, просто Германия понесла бы меньшие потери в людях и технике и смогла бы дольше продолжать войну. Поражение немцы протерпели тогда, когда Гитлер приказал любой ценой взять Сталинград — в сентябре 1942 года.

Судя по всему, Гитлер поверил в распространяемую Геббельсом легенду о «генерале Морозе» и так и не смог осознать главную причину поражения немцев под Москвой. Конечно, холод, при отсутствии зимнего обмундирования и зимних смазок, не способствовал росту боевого духа и безотказной работе оружия. Но температура опускалась до минус пятнадцати по Цельсию уже в ноябре. Тем не менее тогда немцы бодро наступали и даже радовались, что земля замёрзла.

Обратите внимание, операция «Тайфун» началась не когда было ещё относительно тепло, а когда земля замёрзла, ликвидировав распутицу, в которой после осенних дождей вязли не отдельные танки, а целые немецкие моторизованные соединения. Во время распутицы немцы лишились своего главного козыря, принесшего им все их победы 1939–1942 годов — манёвренности.

Как только мороз сковал землю, подвижные соединения вновь обрели манёвренность и рванулись к Москве, уничтожив в тройном окружении под Брянском и Вязьмой основные силы Западного и Резервного фронтов. Между наступающими немцами и Москвой практически не было резервов РККА. В бой бросили курсантов московских и подмосковных военных училищ (подольские курсанты), только прибывшие из Средней Азии дивизии (дивизия Панфилова), чудом вырвавшиеся из окружения остатки разбитых соединений (корпус Доватора, 50-я армия Болдина под Тулой), вооружённые только лёгким стрелковым оружием ополченческие дивизии, рабочие батальоны — всё, что удалось собрать.

Войска дрались героически, но фронт трещал и двигался к Москве. Казалось, что немев ничто не остановит. И вдруг их продвижение резко замедлилось, а затем и вовсе остановилось. И произошло это аккурат тогда, когда выпал глубокий снег. Глубокий снег, лишил немцев манёвренности — танки могли двигаться лишь по немногочисленным дорогам. И порядком поредевшие соединения вермахта не смогли в лоб пробить оборону РККА. У них это и в лучшие дни лета 1941 года не особенно получалось.

Более того, РККА перешла в наступление. И опять-таки, в наступление, конечно, пошли прибывшие в срочном порядке с Дальнего Востока сибирские дивизии. Но кадровые части ходили в наступления на немцев и под Белостоком, и под Смоленском. Прекрасно начинаясь, завершались эти мероприятия окружением и разгромом советских армий. Враг превосходил в манёвре, а под Москвой, по единогласному свидетельству всех очевидцев, мы превзошли немцев в манёвре.

Очевидцы говорят и об основных ноу-хау, позволивших нам добиться преимущества над немцами в их фирменном «блюде» (манёвре). Это были лыжные батальоны и широкие гусеницы Т-34. Лыжники и Т-34 легко преодолевали снежную целину. Результат — немцы оказались на грани катастрофы, Гитлер одного за другим увольнял генералов и издавал драконовские приказы, запрещавшие покидать позиции и требовавшие драться даже в полном окружении.

Вильгельм Кейтель утверждал в Нюрнберге, что таким образом Гитлер, зимой 1941–42 годов, спас немецкую армию от судьбы Великой армии Наполеона. На самом деле немцев спас наступивший уже в конце апреля — начале мая сухой сезон, вернувший им манёвренность, что сразу и резко изменило состояние дел на фронте. Гитлер же добивался от войск того же, чего добивалось от своих войск советское командование летом 1941 года — жертвуя собой выиграть время.

До лета 1943 года РККА была манёвренней зимой, а немцы летом. Как только советское командование в достаточной степени освоило искусство манёвра, а армия получила достаточное количество моторизованных средств передвижения, летнее преимущество немцев испарилось.

Но, так же, как советское командование, попытавшееся наступать летом 1942 года не поняло, что на данном этапе войны его преимущества начинают играть в распутицу, когда германские соединения теряют подвижность, а советские её сохраняют (что и привело к поражениям советских войск летом 1942 года), так и Гитлер, ослеплённый своей расовой теорией не понял, что побеждает не немецкий «сверхчеловек» (советские солдаты, по свидетельству самих немцев дрались не хуже, схватки же один на один выигрывали даже чаще), побеждают сильные стороны армии, которые у немцев проявлялись до 1943 года летом, а у нас зимой.

Ставка Америки сделана на то, что мы надорвёмся громить армии и осваивать территории раньше, чем наступит окончательный коллапс Pax Americana. Мы же ставим на то, что процессы внутреннего системного распада, идущие как в США, так и в ЕС парализуют Запад раньше, чем он сможет нанести нам серьёзный ущерб.

Кроме того, действует ещё и фактор Китая, который пытается не попасться в американскую ловушку и втянуться в военный конфликт с Филиппинами или Тайванем, но который также не сможет игнорировать все усиливающиеся американские провокации, как не смогла их игнорировать Россия. Война в Тихом океане может начаться в любой момент. В таком случае, возможности США на европейском направлении серьёзно просядут, АТР сейчас для них более важный регион. Европа от них никуда не денется.

Если рассматривать события под этим углом, реалистично оценивая тактику и возможности сторон, становится ясно и почему события разворачиваются так медленно и почему большинство ведущих политиков говорит об огромной опасности европейской или даже мировой войны. В условиях, когда реальные стороны конфликта не могут наносить друг другу непосредственный ущерб, а опосредованные действия оказываются не всегда эффективными, повышение ставок является как способом давления на противника, так и методом выхода из-под удара, несущего реального угрозу.

И Россия, и США рассматривают текущие события лишь как прелюдию к главному столкновению, желая при этом прелюдией же и ограничиться, а самого столкновения избежать. Ситуация осложняется тем, что используемые против России американские прокси настолько слабы, что Вашингтон вынужден слишком активно светиться в непосредственных операциях, в результате чего нежелаемое столкновение всё ближе к тому, чтобы стать неизбежным.

Ощущая это стороны и тормозят максимально политическое время, чтобы не дать войне на истощение перерасти в войну на уничтожение. Но ресурсы США расходуются слишком быстро. Их условные «потери» намного превышают российские. Вашингтон чувствует, что попал в ловушку, аналогичную Сталинграду, которую сам же себе и расставил. США ищут выход из критического для них положения и могут решиться на любые, самые отчаянные шаги.

Ростислав Ищенко