Никита Михалков назвал работы Рязанова «не кино», пояснив свою позицию очень странным образом
В недавнем интервью известный российский режиссер Никита Михалков выразил своё мнение относительно творчества Эльдара Рязанова, заявив, что его работы не могут быть отнесены к кино. По мнению Михалкова, фильмы Рязанова, несмотря на наличие драматургии и других характерных элементов, не соответствуют его пониманию истинного кинематографа.
Михалков утверждает: "Это для меня не то кино, которым я называю 'кино'". Он подчеркивает, что для него кино — это нечто большее, чем просто фильм. "Кино — это образность, которую можно потрогать руками", — говорит он, подразумевая, что истинное кино должно обладать осязаемой, почти физической силой воздействия на зрителя. Михалков также добавляет: "Это фильм, но не кино. Кино — это волшебство", подчеркивая различие между простым фильмом и тем, что он считает настоящим кинематографическим искусством.
А вот другого коллегу по цеху, он отнес в разряд Кино: "Балабанов странный, но люблю его. Он делал кино" "Особенно в Брате-2".
Очередное высокомерное заявление от Михалкова. Претендуя на роль арбитра вкусов в мире кино, Михалков, похоже, забыл о многообразии искусства кинематографа. Называть работы Рязанова 'не кино' — это не просто недооценка его вклада в искусство, это игнорирование того факта, что кино — это не только 'образность, которую можно потрогать руками', но и глубокий эмоциональный отклик, который эти фильмы вызывают у миллионов зрителей. Работы Рязанова, наполненные теплом, юмором и человечностью, стали классикой именно благодаря своей доступности и искренности. Кстати, для понимания: автор этой заметки категорически не переносит "Иронию судьбы" от слова "совсем". Но при этом понимает, что такое КИНО нужно миллионам, а кого-то оно спасает от хондры и тоски.
К тому же, критиковать Рязанова за отсутствие 'волшебства' в его фильмах, при этом самому создавать картины, которые многие считают перегруженными патетикой и самодовольством, кажется несколько лицемерным. Возможно, Михалкову стоило бы пересмотреть собственные критерии оценки кино и признать, что искусство не имеет единственного верного определения и что каждый режиссер вносит в него свой уникальный вклад.
При этом стоит сделать оговорку: каждый индивид имеет право на свои собственные взгляды и критерии оценки искусства. Однако, когда речь идет о публичных фигурах, особенно тех, кто оказывает значительное влияние на культурное пространство, их слова нередко имеют гораздо больший вес и могут влиять на общественное мнение.
Михалков, как выдающийся режиссер и общественный деятель, должен осознавать, что его мнения и высказывания могут быть восприняты как авторитетные. Это влечет за собой определенную ответственность за слова и их последствия. Критика в адрес других режиссеров или их творчества, особенно таких уважаемых, как Рязанов, может быть интерпретирована как недооценка их вклада в культуру.
Также верно, что взгляды на творчество Михалкова сами по себе разнообразны. Некоторые могут считать его работы шедеврами, в то время как другие могут видеть в них элементы конъюнктуры или самоповторения. В мире кино существует огромное множество мнений и вкусов, и каждое произведение находит своего зрителя.