Так всё-таки зачем Шарапов в конце фильма усыновил ребенка. И почему такой финал лучше «книжного»

Всем известны последние кадры этого многосерийного советского шедевра. Напоминаем: после взятия банды "Горбатого" и гибели своего однополчанина Левченко, оперуполномоченный Володя Шарапов идёт в детдом чтобы усыновить найдёныша.

Узнав, что ребёнка уже кто-то успел забрать, еще более разбитый Шарапов отправляется к своей подруге Варе. И там его встречает девушка с тем самым ребёнком на руках — это она успела раньше Володи навестить малыша. На лицах героев — счастливые слёзы, финал.

И вроде заканчивается всё на жизнеутверждающей ноте, но между-тем ситуация, в которой оказался Шарапов, не самая весёлая: товарищ погиб, а его напарник оказался тем еще… в общем, не тем, за кого Владимир его принимал изначально.

И вот в этих реалиях он решает взять ребёнка и завести семью. Почему?

Как известно, в изначальном варианте финал должен был быть "книжным": по этому замыслу, после гибели Левченко Шарапов еще и узнаёт о том, что его возлюбленной тоже больше нет. И вот он представляя себе, какими бы были их дети и оплакивая те годы счастья, которых у них никогда не будет, отправляется в детдом. То есть здесь чисто эмоциональный порыв опустошённого, шокированного героя.

В фильме же кроме разочарования в напарнике ну и гибели давнего однополчанина такой уж переломной трагедии не было. Так чего же на него нашло?
Для этого нужно понять, что Шарапов на протяжении всех пяти серий знакомился ближе с Жегловым. Тот сначала вызывал восхищение у молодого человека, а постепенно, серия за серию, разочаровывался в нём. Поступки Глеба демонстрировали его не умение и не желание понимать людей, разбираться в контексте. Жеглов потерял гибкость ума, человечность — он теперь просто натасканный на определённый результат мент. И, как сам Глеб говорил ранее Владимиру — "глаз замылился" за годы работы.

И в этом вот понимании и можно искать ответ: Шарапов решил, что ему нужна семья — ведь именно она сможет его защитить от неизбежной трансформации в такого же Жеглова с годами.
И в отличии от поступка книжного Шарапова, который сделал это импульсивно, в поступке киношного точно есть моменты взвешенности и понимания того, что он делает. А именно — желание иметь "якорь", который удерживал бы его в мире от соблазна стать новым Жегловым: циничным, излишне самоуверенным и бессердечным.